Какое имущество полученное в период брака не является общей совместной собственностью супругов. Реализация арестованного имущества: сроки, порядок проведения. Последствия нереализации арестованного имущества. Совместное имущество супругов

1. Имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если брачным договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

2. Имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также полученное одним из супругов во время брака в дар или в порядке наследования, является его собственностью.

Вещи индивидуального пользования (одежда, обувь и т.п.), за исключением драгоценностей и других предметов роскоши, хотя и приобретенные во время брака за счет общих средств супругов, признаются собственностью того супруга, который ими пользовался.

Имущество каждого из супругов может быть признано судом их совместной собственностью, если будет установлено, что в течение брака за счет общего имущества супругов или личного имущества другого супруга были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества (капитальный ремонт, реконструкция, переоборудование и т.п.). Настоящее правило не применяется, если брачным договором между супругами предусмотрено иное.

Исключительное право на результат интеллектуальной деятельности, принадлежащее автору такого результата (), не входит в общее имущество супругов. Однако доходы, полученные от использования такого результата, являются совместной собственностью супругов, если брачным договором между ними не предусмотрено иное.

3. По обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество, находящееся в его собственности, а также на его долю в общем имуществе супругов, которая причиталась бы ему при разделе этого имущества.

4. Правила определения долей супругов в общем имуществе при его разделе и порядок такого раздела устанавливаются семейным законодательством.

В случае смерти одного из супругов пережившему супругу принадлежит доля в праве на общее имущество супругов, равная одной второй, если иной размер доли не был определен брачным договором, совместным завещанием супругов, наследственным договором или решением суда.

Комментарий к Ст. 256 ГК РФ

1. Общая собственность супругов является разновидностью совместной собственности. Отношения собственности супругов регламентируют нормы СК РФ, а также ряд норм ГК РФ (ст. ст. 244, 253 — 256).

———————————
Федеральным законом могут быть установлены и другие виды совместной собственности. Так, в самом Гражданском кодексе РФ указывается на совместную собственность членов крестьянского фермерского хозяйства (ст. ст. 257, 258). Кроме того, в совместной собственности находится имущество общего пользования, приобретенное или созданное садоводческим, огородническим или дачным некоммерческим товариществом (см. ст. 4 Федерального закона от 15 апреля 1998 г. N 66-ФЗ «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан»).

2. Совместной собственностью супругов является имущество, нажитое во время брака. При этом не имеет значения, приобретено ли оно супругами возмездно или безвозмездно.

Разрешая дело в оспоренной части и признавая за Д. право собственности на земельный участок, суд исходил из того, что эта площадь выделена ей решением Синичинского сельсовета от 14 июня 1991 г. для ведения садово-огороднического хозяйства с возможностью строительства хотя и в период брака, но бесплатно, поэтому данный участок не является общим имуществом сторон и не подлежит разделу. 21 октября 1992 г. Д. выдано свидетельство о праве собственности на землю, и она является собственником участка, о котором возник спор.

С таким выводом суда согласился Президиум Московского городского суда.

Между тем в соответствии со ст. 34 СК РФ общим имуществом супругов является нажитое ими в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

Местными органами исполнительной власти земельные участки гражданам для садоводства и огородничества выделялись с учетом семьи бесплатно. В таком же порядке в 1991 г. получен участок в деревне Поздняково и Д., состоявшей в то время в браке с С. Поэтому исключение судом земельного участка в деревне Поздняково из состава совместно нажитого С. и Д. имущества со ссылкой на то, что он получен Д. по безвозмездной сделке и является ее личной собственностью, противоречит ст. 34 СК РФ и нарушает права заявителя.

Как указал Президиум Московского городского суда, суд первой инстанции произвел раздел находящихся на спорном земельном участке строений и при этом передал их в собственность Д., компенсировав С. половину стоимости данных строений другим имуществом. Однако это не подтверждает правильность исключения земельного участка из состава совместно нажитого сторонами имущества, а также не лишает возможности его раздела в соответствии с действующим семейным законодательством.

Учитывая изложенное, судебные постановления в части признания за Д. права собственности на земельный участок размером 0,1 га в деревне Поздняково Можайского района Московской области нельзя признать законным, поэтому они в этой части подлежат отмене.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ решение Пресненского районного суда г. Москвы, определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда и постановление Президиума Московского городского суда в части признания за Д. права собственности на земельный участок размером 0,1 га в деревне Поздняково Можайского района Московской области отменила и дело в этой части направила на новое рассмотрение. (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 12 февраля 2002 г.).

———————————
Бюллетень ВС РФ. 2002. N 9. С. 7.

Автомобили, квартиры и другое имущество чаще всего оформляются на одного из супругов. Если, однако, это имущество признается нажитым в период брака, то оно является совместной собственностью.

В судебной практике неоднократно рассматривались споры, связанные с льготным приобретением имущества. Так, в Определении Судебной коллегии по гражданским делам от 10 февраля 1997 г. указывалось на то, что автомобиль, выделенный по льготной цене одному из супругов по месту работы как поощрение за добросовестный труд, подлежит включению в общее имущество супругов при разрешении судом спора о разделе этого имущества.

———————————
Бюллетень ВС РФ. 1997. N 6. С. 10.

В Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за III квартал 2002 г. по гражданским делам (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 4 декабря 2002 г.) рассматривается вопрос: подлежат ли включению в состав совместной собственности супругов акции, приобретенные одним из супругов при приватизации предприятия по льготной подписке?

———————————
Бюллетень ВС РФ. 2003. N 3. С. 10.

В ответе указано, что в соответствии с п. 2 ст. 34 СК РФ к имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья или иного повреждения здоровья, и др.). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

Таким образом, если эти ценные бумаги были получены супругом в результате его трудового участия на приватизированном предприятии в период брака, то они являются совместным имуществом супругов. Если же они были приобретены хотя и во время брака, но на личные средства супруга, принадлежавшие ему до вступления в брак, или причитаются ему за трудовое участие в работе предприятия до вступления в брак, они не должны включаться в общее имущество супругов, так как не были нажиты ими в период брака.

4. В п. 3 ст. 34 СК РФ содержится традиционное правило о праве на общее имущество супругов, не имеющих самостоятельных доходов по уважительным причинам. При этом Кодекс не дает исчерпывающий перечень таких причин, называя только две: 1) ведение домашнего хозяйства и 2) уход за детьми. Представляется, что уважительными причинами следует считать отсутствие самостоятельного дохода в связи с болезнью, учебой, срочной службой в Вооруженных Силах РФ и т.п.

5. Наряду с имуществом, принадлежащим супругам на праве общей собственности, каждому из супругов принадлежит на праве единоличной (индивидуальной) собственности то или иное имущество. Состав и количество такого имущества зависят от разных юридических фактов.

Имущество, принадлежащее каждому из супругов (раздельное имущество), делится (может делиться) на три части.

Во-первых, добрачное имущество, т.е. имущество, приобретенное до заключения брака. Важно отметить, что также не является общим совместным имущество, приобретенное хотя и во время брака, но на личные средства одного из супругов, принадлежавшие ему до вступления в брак.

———————————
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. N 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака».

Во-вторых, имущество, приобретенное во время брака в дар или в порядке наследования.

Сам по себе факт приобретения имущества безвозмездно не означает, что оно принадлежит тому из супругов, который «принес его в дом» (это подтверждается приводившимися примерами из судебной практики). Вещь принадлежит одному, если она подарена именно ему (а не обоим супругам), если наследником был именно он (а не оба супруга). В ряде случаев определить, подарена ли вещь супругам или одному из них, достаточно сложно (требуется учитывать обстоятельства конкретного дела).

Особо следует сказать о квартире, которая получена во время брака в собственность одного из супругов в порядке приватизации. Поскольку это произошло при отказе другого супруга от участия в приватизации (отказе стать сособственником), постольку жилое помещение признается собственностью супруга, заключившего договор о приватизации жилья.

Государственные и иные награды также относятся к раздельному имуществу.

В-третьих, индивидуальное имущество, т.е. вещи индивидуального пользования, в том числе и приобретенные за счет общих средств. В законе называются только одежда и обувь и не дается исчерпывающий перечень такого имущества. Вместе с тем очевидно, что к таким вещам следует отнести и белье, и предметы личной гигиены, и другое имущество, в нормальных условиях предназначенное для использования только одним лицом.

Исключение из данного правила составляет лишь имущество, относящееся к драгоценностям и иным предметам роскоши (оценочные категории — вопрос об отнесении тех или иных предметов к названным объектам решается с учетом конкретных обстоятельств дела).

6. Когда в законе (абз. 3 п. 2 комментируемой статьи; воспроизведено в ст. 37 СК) говорится о возможности признания совместной собственностью имущества одного из супругов, то, как правило, речь идет о принадлежащем одному из супругов недвижимом имуществе: жилой дом, квартира, гараж, предприятие, речное судно и т.д. Конечно, и движимая вещь может быть признана совместной собственностью (например, автомобиль).

Для признания такого имущества объектом общей собственности супругов необходимо наличие обстоятельств двух видов — технического и юридического.

К техническому относится осуществление реконструкции, капитального ремонта, переоборудования, надстройки и т.п.

К юридическому следует отнести признание судом увеличения стоимости объекта за счет вышеназванных технических обстоятельств. На практике суды учитывают только существенное увеличение стоимости имущества.

Как верно отмечает Л.Г. Кузнецова, речь идет о «переводе» самого имущества из разряда раздельного в число общего, совместного. При этом неправильно относить к совместной собственности супругов не саму вещь, стоимость которой увеличилась в результате произведенных в нее вложений, а лишь часть вещи, соответствующую сумме, на которую увеличилась ее стоимость.

———————————
См.: Кузнецова Л.Г. Некоторые вопросы практики применения законодательства о раздельном и совместном имуществе супругов // Законодательство о браке и семье и практика его применения. Свердловск, 1989. С. 47.

7. Нормы, установленные в комментируемой статье, диспозитивные — иное может быть установлено соглашением супругов. С учетом этого законом различается законный режим имущества супругов (ст. ст. 33 — 39 СК) и договорный режим имущества супругов (ст. ст. 40 — 44 СК).

Соглашение супругов, о котором говорится в комментируемой статье, именуется брачным договором.

— лица, вступающие в брак. Брачный договор имеют возможность заключить только лица, собирающиеся или могущие стать супругами.

Как отмечалось, брачный договор есть вид гражданско-правового договора. Однако при сравнении круга субъектов, совершающих гражданско-правовые сделки в соответствии с ГК РФ и имеющих право заключить брачный договор, обнаруживаются существенные различия. Брачный договор могут заключить только граждане. И поскольку брак заключают мужчина и женщина (п. 1 ст. 12 СК), постольку и брачный договор могут заключить соответствующие лица.

По общему правилу брачный договор могут заключить лица, достигшие брачного возраста, т.е. 18 лет (п. 1 ст. 12, п. 1 ст. 13 СК); вместе с тем органы местного самоуправления могут по просьбе лиц, желающих вступить в брак, разрешить заключение брака лицам, достигшим 16-летнего возраста. Допустимо это при наличии уважительных причин. Законами субъектов Российской Федерации могут быть установлены порядок и условия, при наличии которых вступление в брак в виде исключения с учетом особых обстоятельств может быть разрешено до достижения возраста 16 лет (п. 2 ст. 13 СК) . Следовательно, с точки зрения формальной логики с момента получения соответствующего разрешения возможно и заключение брачного договора. Однако в данном случае нет совпадения юридической логики с формальной. Дело в том, что в силу в случае, когда законом допускается вступление в брак до достижения 18 лет, гражданин, не достигший 18-летнего возраста, приобретает дееспособность в полном объеме со времени вступления в брак. Стало быть, в соответствующих случаях до регистрации брака заключить брачный договор невозможно, поскольку гражданин еще не обладает необходимым объемом дееспособности.

———————————
См.: Постатейный комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации и Федеральному закону «Об опеке и попечительстве» / Под ред. П.В. Крашенинникова. С. 57 — 59.

Поэтому нельзя согласиться с утверждением, в соответствии с которым несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет могут с согласия родителей до вступления в брак заключить брачный договор (см.: Толстикова О.М. Правовая природа брачного договора в российском праве: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. С. 102 — 103). Кроме сказанного следует учесть и то, что заключение брачного договора с согласия родителей противоречит сути этого соглашения.

В соответствии с гражданским законодательством при наличии определенных условий и в установленном порядке может быть признан полностью дееспособным (эмансипированным) гражданин, достигший 16-летнего возраста (ст. 27 ГК). Однако эмансипация никак не сказывается на возможности вступать в брак и заключать брачный договор. С гражданско-правовой точки зрения такой гражданин полностью дееспособен, а с позиций семейного права он еще не достиг брачного возраста (ст. 13 СК). Заключение брачного договора в этом случае не допускается. Если, конечно, такому (эмансипированному) гражданину не снижен брачный возраст , и он не вступил в брак. Но и в этом случае возможность заключить брачный договор появляется не в связи с эмансипацией, а вследствие вступления в брак до достижения 18 лет.

———————————

КонсультантПлюс: примечание.

В юридической литературе имеется и противоположная точка зрения. См., например: Пчелинцева Л.М. Семейное право России: Учебник для вузов. М., 1999. С. 203; Реутов С.И., Закалина И.С. Указ. соч. С. 10 — 11; Настольная книга нотариуса: В 2 т. 2-е изд., испр. и доп. М., 2003. Т. 2: Учебно-методическое пособие. С. 158; Гражданское право: Учебник: В 3 т. 4-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 2004. Т. 3. С. 433.

Гражданское законодательство предусматривает возможность ограничения судом гражданина в дееспособности, если вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами он ставит свою семью в тяжелое материальное положение. Такой гражданин может самостоятельно совершать только мелкие бытовые сделки. Другие сделки он совершает с согласия попечителя (ст. 30 ГК). Понятно, что заключение брачного договора не относится к числу мелких бытовых сделок. Возможность заключения брачного договора с согласия попечителя противоречила бы существу соответствующих отношений. Следовательно, лица, ограниченные в дееспособности, не могут заключать брачный договор.

Брачный договор относится к сделкам, которые по своему характеру могут быть совершены только лично. Поэтому заключение брачных договоров через представителей недопустимо.

———————————

КонсультантПлюс: примечание.

Монография Б.М. Гонгало, Т.И. Зайцевой, П.В. Крашенинникова, Е.Ю. Юшковой, В.В. Яркова «Настольная книга нотариуса» (В двух томах) (том II) включена в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2004 (издание 2-е, исправленное и дополненное).

Об этом см., например: Пчелинцева Л.М. Указ. соч. С. 204; Реутов С.И., Закалина И.С. Указ. соч. С. 10; Настольная книга нотариуса. С. 156.

12. Не могут стать сторонами брачного договора лица, заключение брака между которыми не допускается. К их числу относятся:

— лица, из которых хотя бы одно уже состоит в зарегистрированном браке;

— близкие родственники. Ими признаются родственники по прямой восходящей и нисходящей линии (родители и дети, дедушки, бабушки и внуки), полнородные и неполнородные (имеющие общих отца или мать) братья и сестры;

— усыновители и усыновленные;

— лица, из которых хотя бы одно признано судом недееспособным вследствие психического расстройства (ст. 14 СК) .

В юридической литературе некоторое распространение получило мнение о том, что заключить брачный договор могут лишь лица, подавшие заявления в органы записи актов гражданского состояния.

В качестве обоснования такой позиции приводятся аргументы, которые условно можно разделить на соображения формально-юридического характера и обстоятельства содержательного свойства. В частности, указывается на то, что «исходя из смысла норм гл. 3 СК РФ вступающими в брак можно считать после подачи ими заявления в органы загса». Кроме того, утверждается, что заключение брачного договора теми, «кто не имеет в данный момент намерения регистрировать брак, породит правовую неопределенность». И при этом проводится аналогия с предварительным договором (ст. 429 ГК) .

———————————
См.: Сосипатрова Н.Е. Брачный договор: правовая природа, содержание, прекращение // Государство и право. 1999. N 3. С. 76.

Такая точка зрения представляется ошибочной.

Во-первых, закон (СК РФ) не содержит требования о том, что до заключения брачного договора надо подать заявление о регистрации брака.

Во-вторых, заключение брачного договора до заключения брака ничего не порождает. Сам по себе он юридический нуль. Лишь в совокупности с таким юридическим фактом, как регистрация брака, брачный договор порождает права и обязанности, им (договором) предусмотренные. (Правовые последствия порождаются юридическим составом.) Между моментом заключения брачного договора и вступлением его участников в брак может пройти сколько угодно времени. Продолжительность этого периода (неделя, месяц, год, пять лет) юридического значения не имеет.

Брак вообще может быть и не заключен. В этом случае брачный договор так и останется юридическим нулем.

В-третьих, сравнение брачного договора, заключенного до регистрации брака, с предварительным договором представляется некорректным хотя бы потому, что предварительный договор порождает права и обязанности и, следовательно, нужно установить срок их реализации (исполнения), а также последствия неисполнения в течение определенного времени, а брачный договор, заключенный до регистрации брака, сам по себе правовых последствий не влечет. Коль скоро на его основе не возникают права и обязанности, то не может быть и правовой неопределенности, если брак не заключается длительное время или не будет заключен вовсе.

Все эти рассуждения не имели бы никакого смысла, если бы сторонники рассматриваемой позиции не делали далеко идущие выводы. Так, Н.Е. Сосипатрова полагает, что договор, заключенный лицами, не подавшими заявления о регистрации брака, является «ничтожной сделкой (с пороком субъектного состава), которая не порождает и не может породить правовых последствий, если в будущем брак не будет зарегистрирован». В случае, когда лица, заключившие договор, отказались от регистрации брака, предлагается рассматривать договор как прекратившийся.

———————————
См.: там же.

Как следует из вышеизложенного, такие утверждения не основаны на законе. Более того, они противоречат закону. Также вызывает недоумение квалификация сделки в качестве ничтожной под условием («если брак не будет зарегистрирован»). Так не бывает. При наличии установленных законом оснований сделка ничтожна независимо от признания ее таковой судом; ничтожная сделка не влечет никаких правовых последствий: она недействительна с момента ее совершения (ст. ст. 166 — 167 ГК).

Достаточно широко распространена в юридической науке точка зрения, в соответствии с которой брачный договор, заключенный до регистрации брака, представляет собой условную сделку, «он считается заключенным под отлагательным условием» . Таковой считается сделка, если стороны поставили возникновение или прекращение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит (ст. 157 ГК).

———————————
См., например: Антокольская М.В. Семейное право. М., 1996. С. 167.

Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 3. С. 431 — 432.

Поскольку заключение брака зависит от воли лиц, ранее заключивших брачный договор, постольку оно (заключение брака) не может считаться «обстоятельством, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит». Следовательно, квалификация брачного договора в рассматриваемой ситуации в качестве условной сделки несостоятельна.

Как отмечалось ранее, брачные договоры облекаются в нотариальную форму. Однако договоры, заключенные с 1 января 1995 до 1 марта 1996 г. , имеют силу и без нотариального оформления. Объясняется это тем, что Гражданский кодекс РФ, впервые установивший возможность заключения брачного договора, не предусматривал обязательную нотариальную форму. Поэтому договор, заключенный супругами в простой письменной форме в указанный период, имеет юридическую силу (в части, не противоречащей положениям ст. 169 СК).

———————————
Даты вступления в силу соответственно части первой Гражданского и Семейного кодексов РФ.

13. Довольно часто в брачный договор включаются условия, касающиеся прав на недвижимое имущество (земельные участки, здания, сооружения, жилые и нежилые помещения и пр.) (ст. ). Иногда такие объекты, принадлежавшие одному из супругов, признаются общим имуществом. Или, напротив, объект, находящийся в общей собственности, передается в собственность одного из супругов. Не исключен переход права собственности на недвижимость от одного из супругов к другому супругу. Закон не требует государственной регистрации таких сделок (ст. 164, а также ст. 131 ГК). Другое дело, что в соответствии с п. 2 ст. 8 ГК РФ права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают с момента регистрации соответствующих прав на него (если иное не установлено законом). Значит, в случае, когда брачный договор предусматривает переход прав на недвижимость, перераспределение прав и т.п., то соответствующие права подлежат государственной регистрации и считаются возникшими с момента такой регистрации.

В литературе высказывается и иное мнение. Например, в одном из учебников утверждается следующее: «Если брачный договор касается конкретного недвижимого имущества, то он подлежит государственной регистрации на основании п. 2 ст. 429 ГК или ст. 164 ГК и ст. 4 Закона о регистрации недвижимости. Выбор того или иного основания для регистрации зависит от содержания брачного договора. Если в нем решается вопрос об отчуждении конкретной недвижимости в силу самого брачного договора, то тогда он сам является сделкой с недвижимым имуществом, которая подлежит регистрации на основании ст. 164 ГК. Однако судьба объекта недвижимости может быть приурочена к договору о его приобретении или отчуждении, который должен быть заключен в будущем. Тогда брачный договор, по сути, станет предварительным договором, который, как известно, должен быть заключен в той же форме, что и окончательный договор» .

———————————
Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 3. С. 433.

Такая позиция представляется весьма спорной. Кроме ранее сказанного о государственной регистрации прав на недвижимое имущество следует обратить внимание на то, что далеко не все сделки с недвижимостью подлежат государственной регистрации. В силу ст. 164 ГК РФ сделки с недвижимым имуществом подлежат государственной регистрации в случаях и порядке, предусмотренных законом. Так должен регистрироваться договор продажи жилого помещения (п. 2 ст. 558 ГК), договор аренды недвижимости, если иное не предусмотрено законом (п. 2 ст. 609 ГК). Закон не требует государственной регистрации брачного договора (другое дело, что, как отмечалось, регистрируются права на недвижимость, им устанавливаемые, изменяемые и т.д.).

Что же касается ситуации, когда брачный договор, по сути, станет «предварительным договором, который, как известно, должен быть заключен в той же форме, что и окончательный договор», то это утверждение само по себе, безусловно, верное. Но причем здесь государственная регистрация?! Понятие «форма сделок» не включает в себя государственную регистрацию (см. ст. ст. 158 — 165 ГК).

Итак, брачный договор не подлежит государственной регистрации.

На первый взгляд рассматриваемая проблема имеет сугубо теоретическое значение. На самом же деле она прежде всего практического свойства. Если согласиться с тем, что брачный договор подлежит государственной регистрации, то придется констатировать, что права и обязанности сторон возникают только с момента такой регистрации (п. 3 ст. 433 ГК). Это не так. Только права на недвижимость из брачного договора подлежат государственной регистрации.

14. Гражданско-правовой характер брачного договора не означает отсутствия специфических черт, свойственных только этому типу соглашений, позволяющих отличать его от всех прочих гражданско-правовых сделок. Существование этих особых черт (признаков) брачного договора обусловлено особым субъектным составом данного соглашения и его направленностью или, говоря в более общем плане, спецификой семейных отношений. Общее правило, изложенное в п. 4 ст. 421 ГК РФ: «условия договора определяются по усмотрению сторон», конкретизируется в ст. 42 СК РФ указанием предмета и субъектов соглашения. В соответствии с п. 1 ст. 42 СК РФ брачным договором супруги вправе изменить установленный законом режим совместной собственности, установить режим совместной, долевой или раздельной собственности на все семейное имущество, на его отдельные виды или на имущество каждого. Супруги вправе определить в брачном договоре свои права и обязанности по взаимному содержанию, способы участия в доходах друг друга, порядок несения каждым из них семейных расходов; определить имущество, которое будет передано каждому из них в случае расторжения брака, а также включить в брачный договор любые иные положения, касающиеся их имущественных отношений.

Предметом брачного договора может быть как уже нажитое имущество, так и то, которое будет нажито супругами в будущем. Возможно включение в предмет соглашения и условий по поводу имущества, принадлежащего только одному из супругов.

Не исключено и заключение брачного договора, содержание которого сводится к регулированию отношений по поводу имущества каждого (или одного) из супругов. Например, заключается брачный договор, предусматривающий, что все имущество, принадлежавшее каждому из супругов до заключения брака, признается их общей совместной собственностью, или устанавливающий, что отдельные виды имущества каждого из супругов (допустим, объекты недвижимости) поступают в общую совместную собственность. Брачным договором можно предусмотреть также переход в общую совместную (или общую долевую) собственность имущества, принадлежащего одному из супругов. Например, стороны могут договориться о передаче в общую собственность (долевую или совместную) квартиры, принадлежащей одному из супругов.

По правовой природе такого рода соглашения в ряде случаев схожи с договором дарения или мены. Но поскольку возможность их заключения установлена Семейным кодексом РФ и они квалифицируются в качестве брачных договоров, то нормы гражданского законодательства о дарении или мене в данном случае не применяются.

———————————

КонсультантПлюс: примечание.

Монография Б.М. Гонгало, Т.И. Зайцевой, П.В. Крашенинникова, Е.Ю. Юшковой, В.В. Яркова «Настольная книга нотариуса» (В двух томах) (том II) включена в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2004 (издание 2-е, исправленное и дополненное).

По мнению Т.И. Зайцевой, «изменить режим раздельной совместной собственности супругов на общую собственность (как долевую, так и совместную) брачным договором нельзя». В качестве обоснования указано, что ст. 42 СК РФ противоречит ст. 256 ГК РФ, а в силу ст. 3 ГК РФ нормы гражданского права, содержащиеся в других законах помимо самого ГК РФ, должны соответствовать данному Кодексу и не могут ему противоречить (см.: Настольная книга нотариуса. С. 158 — 159). Хотелось бы присоединиться к этой точке зрения, да нельзя. Действительно, ст. 42 СК РФ несколько «подправляет» правило ст. 256 ГК РФ. Но Гражданский и Семейный кодексы обладают одинаковой юридической силой: и тот, и другой — федеральные законы. Поэтому, к сожалению, ГК РФ в этой сфере не обладает приоритетом.

Вместе с тем иногда заключаются «брачные договоры», предусматривающие переход имущества, принадлежащего одному из супругов, в собственность другого супруга. Например, жилое помещение, приобретенное одним из супругов до заключения брака, по «брачному договору» передается в собственность другого супруга. Как представляется, такая сделка является недействительной. В силу п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, т.е. сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. В приведенном примере стороны в действительности имели в виду дарение, т.е. безвозмездную передачу вещи в собственность супруга (ст. 572 ГК). Следовательно, такой «брачный договор» является ничтожной сделкой, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду (к дарению), с учетом существа сделки применяются относящиеся к ней нормы (п. 2 ст. 170 ГК), т.е. нормы о дарении (ст. ст. 572 — 581 ГК).

Сказанное, однако, не означает недопустимости перехода в силу брачного договора имущества одного из супругов в собственность другого супруга. Если соглашением супругов регулируются имущественные отношения между ними и в том числе предусматривается передача имущества, принадлежащего одному из супругов, другому супругу, то такое соглашение представляет собой брачный договор, соответствующий требованиям закона. Если же содержание договора исчерпывается только обязанностью передать имущество другому супругу (безвозмездно или взамен встречного предоставления), то такое соглашение признавать брачным договором нет оснований. К соответствующим соглашениям нормы законодательства о брачном договоре неприменимы. В этих случаях отношения сторон регулируются правилами о дарении, купле-продаже, мене и т.д.

В брачном договоре могут содержаться условия, касающиеся всего имущества (имеющегося и того, которое будет нажито в будущем). Но чаще супруги прибегают к брачному договору с целью определить правовой режим отдельных видов имущества (недвижимости, акций и т.д.). В таком случае имущество, не упомянутое в брачном договоре, является общей совместной собственностью супругов.

Учитывая значимость жилых помещений (жилых домов, частей жилых домов, квартир, частей квартир, комнат — ст. 16 ЖК), очень часто в брачные договора включают указания именно об этих объектах. Как представляется, кроме традиционных условий о признании жилых помещений общей собственностью, собственностью одного из супругов и подобных, в договор можно включать и иные пункты, в частности, предусмотренные жилищным законодательством. Так, в силу ч. 2 ст. 31 Жилищного кодекса РФ члены семьи собственника жилого помещения имеют право пользования данным жилым помещением наравне с собственником, если иное не установлено соглашением между собственником и членами его семьи. Например, соглашением супругов (в том числе брачным договором) может быть установлено, что супруг, вселяясь в квартиру, принадлежащую его супруге (предположим, она приобретена ею до брака), приобретает неравное с ней право пользования жилым помещением. Допустим, ему предоставляется право пользования только частью квартиры. В соответствии с ч. 4 ст. 31 ЖК РФ в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением между собственником и бывшим членом семьи. Различного рода указания на этот счет могут включаться в брачный договор. Например, может устанавливаться, что бывший член семьи сохраняет право пользования жилищем, такое право сохраняется, но в ограниченном объеме или при наличии определенных условий, и т.д.

15. По общему правилу брачный договор является бессрочным, однако соглашение может носить срочный характер, т.е. заключаться на определенный срок, например, на пять или на 25 лет. Другое дело, что, устанавливая какие-либо сроки существования прав и обязанностей, предусматриваемых брачным договором, необходимо учитывать специфику того или иного права. Так, вещные права, как правило, являются бессрочными. Поэтому в брачном договоре не может быть установлено, что, например, какое-нибудь имущество переходит в собственность супруга (супруги), предположим, на пять лет (к сожалению, встречаются и такие «решения»). Вместе с тем договором можно установить, что право собственности на ту или иную вещь будет принадлежать, предположим, супруге, но по истечении определенного периода времени (и (или) при наличии определенных условий) данная вещь перейдет в общую совместную собственность супругов, или в общую долевую собственность супругов (и здесь же, в договоре, можно предусмотреть доли), или в собственность супруга. В отношении же обязательственных прав установление сроков существования ничем не ограничено. Например, можно установить, что несение семейных расходов осуществляется каждым из супругов поочередно в течение определенного времени (допустим, первые полгода их несет супруга, вторые полгода — супруг). Нельзя исключать даже возможность составления графиков.

16. Брачные договоры могут совершаться под условием, причем условия могут быть самыми разными. Думается, что в данном случае (п. 2 ст. 42 СК), когда говорится о возможности поставить возникновение или прекращение прав и обязанностей в зависимость от наступления или ненаступления определенных условий, имеются в виду не только условные сделки (в их обычном гражданско-правовом значении).

Во-первых, условия, включаемые в брачный договор, могут быть отлагательными или отменительными в том значении, которое вкладывается в эти понятия ст. 157 ГК РФ.

Договор считается совершенным под отлагательным условием, если супруги поставили возникновение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит. Например, супруги сохраняют режим общей совместной собственности на имеющуюся у них квартиру и договариваются о том, что в случае приобретения новой квартиры она станет собственностью супруги.

Договор считается заключенным под отменительным условием, если супруги поставили прекращение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит. Если, допустим, в приведенном примере супруги одновременно достигли соглашения о том, что квартира, имеющаяся на момент заключения договора и являющаяся общей совместной собственностью, с момента приобретения новой квартиры (которая станет собственностью супруги) переходит в собственность супруга. Данное условие — приобретение новой квартиры — является одновременно и отлагательным, и отменительным.

———————————
Разумеется, о моменте возникновения права собственности (и прекращения права общей собственности) в данном случае говорится очень условно. В силу п. 2 ст. 8 ГК РФ права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают с момента регистрации соответствующих прав на него, если иное не установлено законом. Право собственности на недвижимость, его возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в Едином государственном реестре учреждениями юстиции (п. 1 ст. 131 ГК). Следовательно, в данном примере квартира, находящаяся в общей собственности, станет собственностью супруга с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр.

В тех случаях, когда наступлению условия недобросовестно воспрепятствовал один из супругов, которому наступление условия невыгодно, условие признается наступившим. Соответственно, если наступлению условия недобросовестно содействовал супруг, которому наступление условия выгодно, то условие признается ненаступившим.

Во-вторых, как представляется, стороны могут поставить возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей, предусматриваемых брачным договором, в зависимость от условий, наступление или ненаступление которых зависит от воли сторон.

17. Важно отметить, что Семейный кодекс РФ содержит лишь примерный перечень условий брачного договора, при этом указаны их пределы — только имущественные отношения. Недопустимо включение в договор условий о личных неимущественных отношениях. В литературе можно встретить рассуждения о возможности включения в договор условий, выходящих за рамки имущественных отношений. Так, нельзя согласиться с включением в брачный договор следующих положений: «Я… обязуюсь начать подготовку к поступлению в вуз, с тем чтобы в следующем году приступить к вечернему или заочному обучению по моему выбору»; «Я… намерена бросить курить, полагая, что эта привычка будет помехой для будущего материнства»; «Я… не намерен ограничивать самостоятельность жены, что не должно супругой пониматься как право злоупотреблять эмансипированностью» . Если такие условия будут включены в договор, то с юридической точки зрения в этой части он будет считаться недействительным, а практически стороны (или одна из сторон) будут введены в заблуждение.

———————————
В качестве курьеза авторы данного комментария в одной из работ, изданных ранее, приводили цитаты из «образца» брачного договора, содержащегося в довольно объемной книге, призванной служить «практическим пособием по юридической самозащите», где предлагается включить в договор положения о том, что супруг (супруга) «не курит… не злоупотребляет спиртными напитками и безусловно подчиняется запрету супруга (супруги) по их употреблению или ограничению… полностью удовлетворяет потребности супруга в сексуальной жизни по общепринятым медицинским нормам, в том числе способностью к зачатию детей, не менее трех, в течение пяти лет со дня подписания контракта… изучает французский язык… сохраняет супружескую верность, поскольку это не противоречит условиям данного контракта…». См. об этом: Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под ред. П.В. Крашенинникова и П.И. Седугина. М.: ИНФРА-М-НОРМА, 1997. С. 92.

Основные гражданско-правовые документы: Образцы / Сост. и авт. комментариев Э.М. Мурадьян. М.: Бек, 1997. С. 185.

Семейный кодекс содержит специальную норму, запрещающую ограничение прав и свобод супругов. Так, запрещается включение в договор ограничений правоспособности и дееспособности супругов. Поэтому следует признать неприемлемым включение в брачный договор, например, такого условия: «В настоящий момент мне, Иванову Ивану Ивановичу, предлагается работа в казино, где я прежде работал, но, уважая мнение супруги, которая к этому относится негативно, подтверждаю, что мои дальнейшие планы с работой в такого рода заведениях не связаны. Вместе с тем мое личное отношение к деятельности казино и к тем, кто занят трудом в них, остается положительным» .

———————————
Основные гражданско-правовые документы: Образцы / Сост. и авт. комментариев Э.М. Мурадьян. С. 186.

И дело не в словесной «оболочке» условия. Оно ограничивает правоспособность (ст. 18 ГК), что недопустимо. Согласно п. 3 ст. 22 ГК РФ сделки, направленные на ограничение правоспособности и дееспособности граждан, ничтожны.

Не допускается брачный договор, ограничивающий возможности супруга по обращению в суд за защитой своих прав как от третьих лиц, так и от другого супруга.

Права и обязанности супругов в отношении детей регулируются нормами Семейного кодекса РФ и иных законодательных актов. Основная часть этих норм — императивная, т.е. регулирование их договором не допускается.

Запрещается включение в договор условий, предусматривающих ограничение права нетрудоспособного нуждающегося супруга на получение содержания.

Не допускается кабальный брачный договор, т.е. соглашение, содержащее условия, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение. Как следует из ст. 179 ГК РФ, к таким соглашениям относится брачный договор, который один из супругов был вынужден заключить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другой супруг воспользовался.

Нельзя также заключать брачный договор, если его условия ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение (даже если нет таких признаков кабальной сделки, как совершение ее вследствие стечения тяжелых обстоятельств, чем другой супруг воспользовался). Если все-таки заключен такой брачный договор, то он может быть признан недействительным полностью или частично (ст. 44 СК).

Кроме того, брачный договор не должен противоречить основным началам семейного законодательства. В частности, в п. 4 ст. 1 СК РФ указано на то, что запрещаются любые ограничения прав граждан при вступлении в брак и в семейных отношениях по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

18. Регламентация оснований изменения и расторжения брачного договора содержится как в СК РФ, так и в ГК РФ. Безусловно, бесконфликтное изменение и расторжение договора возможны по взаимному согласию супругов. Действие брачного договора прекращается с момента прекращения брака, за исключением тех обязательств, которые предусмотрены брачным договором на период после прекращения брака. В соответствии со ст. 16 СК РФ брак прекращается вследствие смерти или объявления судом одного из супругов умершим. Кроме того, брак может быть прекращен путем его расторжения по заявлению одного или обоих супругов, а также по заявлению опекуна супруга, признанного судом недееспособным.

———————————
См.: Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации и Федеральному закону «Об опеке и попечительстве» / Под ред. П.В. Крашенинникова. С. 64 — 66.

Согласно ст. 43 СК РФ односторонний отказ от исполнения брачного договора не допускается. Один из супругов может требовать изменения или расторжения договора по решению суда при существенном нарушении договора вторым супругом, т.е. при нарушении договора одним из супругов, влекущем для другого ущерб, вследствие которого он в значительной степени лишается того, на что был вправе рассчитывать при заключении брачного договора.

Основанием для изменения или расторжения брачного договора является существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора (ст. 451 ГК).

Изменение обстоятельств признается существенным, когда они изменились настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор был бы заключен на значительно отличающихся условиях или вообще не был бы ими заключен (например, стороны выяснили, что являются родственниками).

В тех случаях, когда супруги не достигли соглашения о расторжении или приведении договора в соответствие с существенно изменившимися обстоятельствами, договор может быть расторгнут либо изменен судом по требованию заинтересованной стороны при наличии одновременно четырех условий:

во-первых, в момент заключения договора стороны исходили из того, что такого изменения обстоятельств не произойдет;

во-вторых, изменение обстоятельств вызвано причинами, которые заинтересованная сторона не могла преодолеть после их возникновения;

в-третьих, исполнение договора настолько нарушило бы соответствующее договору соотношение имущественных интересов сторон и повлекло бы для заинтересованной стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишилась бы того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора;

в-четвертых, из существа договора не вытекает, что риск изменения обстоятельств несет заинтересованная сторона.

В случае расторжения брачного договора вследствие существенно изменившихся обстоятельств суд по требованию одного из супругов определяет последствия расторжения договора исходя из необходимости справедливого распределения между сторонами расходов, понесенных ими в связи с исполнением этого договора.

Кроме того, изменение договора в связи с существенным изменением обстоятельств допускается по решению суда в исключительных случаях, когда расторжение договора противоречит общественным интересам либо повлечет для сторон ущерб, значительно превышающий затраты, необходимые для исполнения договора на измененных судом условиях.

Соглашения об изменении или расторжении брачного договора совершаются в нотариальной форме. Если брачный договор был заключен без нотариального удостоверения в период с 1 января 1995 до 1 марта 1996 г., то его прекращение может быть осуществлено в простой письменной форме. Изменение такого договора без нотариального удостоверения возможно только при исключении из договора каких-либо условий. Внесение новых условий в договор потребует нотариального удостоверения, хотя конечно же предпочтительнее нотариальная форма во всех случаях изменения брачного договора.

19. В соответствии с п. 1 ст. 44 СК РФ брачный договор может быть признан судом недействительным полностью или частично по основаниям, предусмотренным ГК РФ для недействительности сделок. Кроме того, суд может признать брачный договор недействительным полностью или частично по требованию одного из супругов, если условия договора ставят этого супруга в крайне неблагоприятное положение.

Полагаем необходимым, прежде чем анализировать правовые нормы о признании брачного договора недействительным, остановиться на необходимых условиях брачного договора, — условиях действительности данного договора.

Имущественные права и обязанности супругов, указанные в брачном договоре, возникают при соблюдении следующих условий действительности договора:

во-первых, содержание брачного договора не должно противоречить закону. Недопустимы, в частности, соглашения, направленные на регламентацию личных неимущественных отношений, ограничение правоспособности и (или) дееспособности и т.д.;

во-вторых, супруги должны обладать правоспособностью и дееспособностью;

в-третьих, обязательно нотариальное оформление брачного договора;

в-четвертых, волеизъявление участника брачного договора должно соответствовать его действительной воле, т.е. должно быть правильное понимание соглашения, а его совершение должно быть добровольным.

Кроме того, если в договоре изменяется право на недвижимое имущество, то соответствующее право на основании Закона о регистрации недвижимости подлежит государственной регистрации в органах по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним по месту нахождения соответствующей недвижимости. Например, в брачном договоре предусматривается отчуждение супругом жилого помещения и, соответственно, приобретение этого помещения супругой. В таком случае право собственности у супруги возникает с момента государственной регистрации права.

———————————
См.: Комментарий к Федеральному закону «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» / Под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2007.

Следует иметь в виду, что при отступлении хотя бы от одного из названных условий брачный договор считается недействительным.

В соответствии с гражданским законодательством сделка, недействительная в силу признания ее таковой судом, признается оспоримой. Например, брачный договор, совершенный ограниченно дееспособными либо несовершеннолетними лицами в возрасте от 14 до 18 лет (ст. ст. 175 и 176 ГК), а также совершенный под влиянием насилия или угрозы (ст. 179 ГК).

Сделка, недействительная вне зависимости от судебного решения, является ничтожной. Например, брачный договор, совершенный с участием недееспособного (ст. 171 ГК); брачный договор, совершенный без намерения создать соответствующие правовые последствия (п. 1 ст. 170 ГК), либо брачный договор, нарушающий требование п. 3 ст. 42 СК РФ . В ст. 168 ГК РФ установлен принцип отнесения сделок (в том числе и брачного договора) к той или иной категории недействительности: если закон не указывает на оспоримость, то сделки, не соответствующие закону или иным правовым актам, признаются ничтожными.

Ст 87. Внесли изменения ввели ст 87.1, 87.2
Реализация может быть в двух формах, выбор которых зависит от критериев:

От стоимости имущества

От вида имущества независимо от стоимости.

Первый вид- реализация имущества путем самостоятельной продажи должником. Новый способ реализации, введены в марте 2014. Должник вправе самостоятельно реализовать имущество, оцененное на сумму не более тридцати тысяч рублей. Для чего он обязан подать судебному приставу исполнителю ходатайство.

В случае передачи имущества должнику на самостоятельную реализацию судебный пристав исполнитель выносит постановление об отложении мер принудительного исполнения ст 38 закона, в котором указывается что вырученная должником от продажи сумма в срок не более десяти дней со дня вынесения этого постановления должна быть перечислены на счет подразделения судебных приставов. Должник предупреждается об ответственности за совершении незаконных действий в отношении этого имущества и последствиях нереализации в установленный срок. Если должник это имущество не реализовал, то судебный пристав исполнитель предлагает взыскателю оставить имущество за собой. В случае отказа взыскателя от этого имущества оно передается на принудительную реализацию.

Второй вид - реализация путем принудительной продажи. Здесь два способа.
Первый способ - на комиссионных началах (мебель, компьютерная техника, офисных техника, недотрогой автотранспорт). Продажу осуществляет ростмущество, его территориальные органы и подведомственные ему организации, а также привлекаемые им физические и юрид лица, отобранные...

Постановление правительства от 5.06.08 номер 432 " о федеральном агентстве по управлению государственным имуществом" и утвержден приказ фссп номер 347 и росимущества номер 149 от 25.07.08 " ... По вопросам организации реализации арестованного имущества".

О передаче имущества судебный пристав исполнитель выносит постановление, это постановление должно быть вынесено в период от 10 до 20 дней со дня вынесения постановления об оценке имущества. Форма этого постановления - приложение 72 к приказу фссп от 11.07,12 номер 318 "о перечне примерных форм документов".
Передача имущества специализированной организации осуществляется по акту приема передачи в течение 10 дней со дня вынесения постановления о передаче имущества должника на реализацию. С момента подписания этого акта имущество считается официально переданным на реализацию.

Если имущество не было реализовано в течение срока, установленного законом, начальная цена этого имущества снижается на 15%. После этого снижения стоимости происходит повторная реализация. Если имущество не было реализовано рос имуществом в течение установленного срока после снижения цены, пристав исполнитель направляет взыскателю предложение оставить это имущество за собой. Такое имущество передается взыскателю по цене, на 25% ниже стоимости, указанной в постановлении об оценке. О передаче имущества взыскателю выносится постановление пристава. Передача осуществляется по акту приема передачи.

Второй способ - посредством проведения торгов. Торги только в форме открытого аукциона. Ст 448, 449 гк рф. Глава 9 закона об исполнительном производстве - по организации торгов.

Реализация недвижимого имущества должника, ценных бумаг, кроме инвестиционных паев, открытых паевых инвестиционных фондов, а по решению судебного пристава исполнителя также инвестиционных паев интервальных паевых инвестиционных фондов (эти паи обращаются на внутреннем рынке инвестиционных фондов), имущественных прав (дебиторская задолженность), заложенного имущества, на которое обращено взыскание для удовлетворения требований взыскателя, не являющегося залогодержателем; предметов, имеющих историческую ценность, а также вещи, стоимость которых превышает 500 т.р. Включая неделимую, сложную вещь, главную вещь и вещь, связанную с ней общим назначением (принадлежность) осуществляется только путем проведения открытых торгов форме аукциона. Ч 3 ст 87 закона.

Нереализованное имущество передается взыскателю по цене на 25 % ниже, указаннй в постановлении. Если разница брльше цены, то взыскатель обязан выплать разницу на счет приставов. В случае отказа взыскателя от имущества, либо не поступления от него решении оставить имущество возвращается должнику.

О передаче нереализованного имущества пристав выносит постановление, которое утверждается старшим суд. приставом.

Начальная цена имущества, не может быть меньше стоимости указанной в постановлении. Торги должны быть проведены в двух месячный срок со дня получения организатором имущества для реализации.

Торги объявляют несостоявшимися, если:

1) заявки на участие в торгах подали менеех 22х лиц

2) на торги не явились участники торгов,

3) из явмвшихся никто не сделал надбавки.

4) лицо, выигравшее торги в течение пяти дней со дня проведения торгов, не оплатило стоимость имущества.

Согласно ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага.

Анализ приведенной статьи показывает, что законодатель включил в нее перечень лишь основных объектов гражданских прав. Такой перечень следует признать открытым, поскольку в число объектов может быть включено и «иное имущество», а также результаты интеллектуальной деятельности, не обозначенные прямо в указанной норме. Среди объектов гражданских прав закон выделяет «имущественную» группу, обозначив ее контуры исходными понятиями «вещи», «деньги и ценные бумаги», «имущество», «имущественные права», «иное имущество». В дальнейшем законодатель конкретизирует этот класс объектов посредством терминов «недвижимое имущество», «недвижимая вещь», «недвижимость», «сложные вещи», «неделимые вещи» и т. д. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в данном перечне имущественных объектов гражданских прав основную нагрузку, на наш взгляд, несут такие понятия (точнее даже правовые категории), как имущество, вещь и товар. Нередко под вещами понимают любые материальные предметы внешнего по отношению к человеку окружающего мира. Такие вещи относят и к материальной, и к духовной культуре. Главное, что делает их объектами гражданских прав, - это способность удовлетворять те или иные потребности людей V

Вещами в гражданском праве могут быть те материальные и культурные (интеллектуальные) ценности, которые имеют стоимость и по поводу которых возникают имущественные отношения как предмет гражданского права, а также собственно гражданские правоотношения. Вещами могут признаваться предметы естественного мира или же результаты (продукты) человеческой деятельности, участвующие в товарном обороте. Предметы, изъятые из оборота, сбрасывают с себя «товарную маску», переставая тем самым быть вещами в гражданско-правовом смысле. По поводу таких предметов обычно складываются государственно-правовые, адми- нистративно-правовые и иные отношения, но не юридические связи, регулируемые нормами гражданского права.

Во многих случаях, особенно в обиходе, между вещами и имуществом ставят знак равенства, встречаются такие синонимичные словоупотребления и в специальной юридической литературе^. Действительно, понятие «вещь» как товарное «тело» является фундаментом всех производных понятий имущественной группы объектов гражданских прав. Имущество в «первозданной» форме есть вещь. Все остальные приведенные формы являются производными от вещной своей основы. Имущественное право- это потенциальная вещь или стоимостной ее эквивалент, имущественная обязанность при ее исполнении ведет к уменьшению активов должника. Однако оснований для отождествления вещей с имуществом не дают ни текущее законодательство, ни наука гражданского права.

По широте охвата статики вещей и разнообразию механизмов использования с понятием «имущество» нельзя сравнивать какой- либо иной термин. Имущество - широкое понятие, которое включает в себя вещи или их совокупности (ч.

2 ст. 15 ГК), деньги и ценные бумаги (ч. 1 ст. 302, ч. 1 ст. 307 ГК РФ), имущественные права (ст. 18 ГК), имущественные обязанности (ч. 2 ст. 63 ГК РФ). Легальное закрепление видов имущества в действующем законодательстве есть момент позитивный: оно создает, конечно, некоторые отправные точки для анализа, но не исчерпывает проблемы имущества как центральной категории не только системы объектов гражданских прав, но и всей системы гражданского права как отрасли.

В российской цивилистической доктрине учение об имуществе достаточно детально разрабатывалось многими выдающимися учеными, среди которых следует отметить прежде всего Д. И. Мейера. По его мнению, объектом права технически называется то, что подлежит господству лица как субъекта права. Предметами, подлежащими господству лица, являются лица, вещи и чужие действия (действия других лиц), так что все права по их объекту представляются или правами на лица, или правами на вещи, или правами на чужие действия. Но права на лица чужды имущественного характера, гражданское же право имеет дело только с имущественными правами, так что правам на лица нет, собственно, места в гражданском праве. «И нам приходится поэтому остановиться на двучленном разделении объекта права, т. е. принять, что объектами гражданского права представляются вещи и чужие действия. Оба эти предмета подходят под понятие имущества, так что, можно сказать, имущество представляется объектом гражданского права. И этим еще полнее характеризуется объект гражданского права, точнее определяются те предметы, которые подлежат господству лица как субъекта гражданского права»148. Для Д. И. Мейера имущество, таким образом, есть собирательное понятие, охватывающее вещи и чужие действия. Иными словами, исходя из современных представлений о системности, мы могли бы сказать, что в целостной системе объектов гражданских прав образуется имущественная подсистема, включающая в себя два вида объектов. Но в то же время и само имущество Д И. Мейер представлял в качестве объекта гражданского права.

что, пользуясь языком теории систем, можно рассматривать как проявление свойства систем перераспределять функции между своими элементами.

С несколько иных позиций анализировал понятие имущества Г. Ф. Шершеневич. различавший имущество в экономическом и в юридическом смысле. По его мнению, имуществом с экономической точки зрения называется запас благ (вещей и прав на чужие действия), находящийся в обладании известного лица. Юридическое же понятие об имуществе не совпадает с указанным экономическим. «С юридической точки зрения под имуществом понимается совокупность имущественных, т. е. подлежащих денежной оценке юридических отношений, в которых находится известное лицо, - чисто личные отношения сюда не входят. Следовательно, содержание имущества с юридической точки зрения выражается, с одной стороны в а) совокупности вещей, принадлежащих лицу на праве собственности и в силу иных вещественных прав и Ь) в совокупности прав на чужие действия (это именно и есть то деление имуществ, которое упоминается нашим законом под именем наличного и долгового...), а с другой стороны в а) совокупности вещей, принадлежащих другим лицам, но временно находящихся в его обладании, и Ь) совокупности обязательств, лежащих на нем. Сумма отношений первого рода составляет актив имущества, сумма отношений второго рода - пассив имущества»149.

Среди немецких ученых-цивилистов, воззрения которых в сильнейшей степени повлияли на российских представителей науки гражданского права, также не существовало единства точек зрения на содержание понятия имущества. Так, Алоиз Бринц полагал, что понятие имущества в экономическом аспекте раскрывается как совокупность ценностей (денежных и иных), принадлежащих лицу, в юридическом же плане релевантным является представление об имуществе150 как совокупности благ, имеющих ценность в активном или пассивном отношениях (наследство, движимое и недвижимое имущество). Образующие имущество ценности состоят в деньгах или выражаются в деньгах. Без этого было бы невозможно подсчитать чистую стоимость любого имущества, что является обязательным условием с экономической точки зрения. Поэтому все, что не может быть оценено в деньгах, по мнению Бринца, не может составлять имущество (Habe) в юридическом смысле. Но деньги или выраженные в них стоимости составляют имущество, только если их «имеют» (indem man sie hat). Поскольку слово «иметь» (haben) употребляется в двух смыслах - правовом и фактическом, то следует задаться вопросом: относится ли к имуществу то, что лицо имеет фактически? Если бы ответ был положительным, то имущество, будучи понятием юридическим, утратило бы значительную часть своего правового содержания. Поэтому чисто фактическое «имение» к имуществу относиться не должно. Из этого Бринц заключал, что простое владение не входит в имущество, но что из такого обстоятельства нельзя делать вывод о том, что подобное владение не может иметь денежной оценки. Не все, что подлежит оценке, должно быть отнесено к имуществу. Данную мысль Бринц афористично «закругляет» следующим образом: «В имуществе нет ничего, что не стоило бы денег, но не все, что стоит денег, входит в имущество»151. По мнению Г. Дернбурга, имущество есть совокупность благ, принадлежащих конкретному лицу и имеющих денежную стоимость. Составные части имущества могут изменяться, имущество может уменьшаться или увеличиваться. Однако через отношение к своему обладателю имущество остается тождественным самому себе. Входящие в состав имущества элементы, по Дернбургу, это либо телесные вещи (res corporales). либо бестелесные вещи (res incorporates). Телесные вещи представляют собой расположенные в пространстве имущественные объекты, каковыми являются земельные участки и движимости. Только телесные предметы могут быть в собственном смысле слова объектами владения, передачи, давност- ного владения, права собственности. Бестелесными вещами являются права, например, сервитуты, обязательственные права требования, притязания на наследство. Как и любое право, концептуально право собственности представляет собой бестелесный феномен. Од- нако на практике право собственности отождествляют с самой вещью. поскольку оно (право) охватывает вещь со всех сторон. Вследствие этого возникало разделяемое римскими юристами представление о телесном характере самого этого права. В изложении Г. Дернбурга, имущество весьма часто проявляется в виде двух принципиально различных суммативных образований: специального имущества (universitates juris) и совокупностей вещей (universitates facti). Специальное имущество - это некий круг составных частей, которые вследствие общего для них происхождения либо однотипного экономического предназначения образуют единое целое и как таковое рассматриваются в юридическом плане. В качестве специальных имуществ Дернбург указывал в римском праве на наследство; пекулий, предоставленный сыну со стороны paterfamilias либо рабу; переданное супругу приданое жены. Из более современных примеров - имущество, принадлежащее торговому обществу. Составные части специального имущества могут изменяться, увеличиваться, уменьшаться без нарушения тождества такого имущества самому себе. Однако общие правовые положения в отношении специальных имуществ невозможны, поскольку такие имущества рассматриваются как единства по различным основаниям и в различных целях.

Совокупности вещей составлены из отдельных предметов (corpus ex distantibus), которые с экономической точки зрения способны к объединению и участию в обороте в качестве до некоторой степени единого целого. В раннем издании своих «Пандект» (1884) Дернбург проводил сопоставление таких совокупностей, состоящих из самостоятельных предметов, с совокупностями иного рода (corpus ex cohaerentihus), образующими единую телесную вещь, например, дом. Соединение, писал он, есть физическая реальность, однако единство имеет место лишь в человеческом представлении1. Некоторые из таких совокупностей имеют естественное происхождение (например, стадо скота), другие же создаются по воле владельцев (библиотека, коллекция картин, товарный склад). Дернбург отмечал, что не существует совершенно однозначного ответа на вопрос о том, как с правовой точки зрения следует относиться к таким совокупностям: как к единому целому или же как к множеству те- лесных предметов? С одной стороны, это множество, с другой - единство. При этом особо подчеркивалось, что и владение, и собственность распространяются на отдельные части совокупности. Если бы в собственности находилась совокупность как таковая, то тогда в собственность поступал бы и пригульный скот, примкнувший к стаду. и любая книга, «присоединившаяся» к библиотеке, и любое количество чужого товара, поступившего на склад, ибо во всех подобных случаях речь шла бы о составных частях совокупностей. В то же время совокупности могут рассматриваться и как единое целое,

когда и поскольку это экономически целесообразно. Весьма своеобразным пониманием имущества отличается точка зрения Фердинанда Регельсбергера, писавшего о распространенной ошибке, в силу которой имущество в целом рассматривается как объект прав (например, при сделках типа usufructus omnium bonorum, hypoteca omnium bonorum или же когда наследник приобретает, продает, виндицирует все наследство как таковое, hereditatem). Но имущество есть не юридический объект, а правовое понятие (juris потеп, juris intellectus), наряду с которым может обсуждаться и экономическое понимание имущества. По мнению этого автора, в правовом смысле имущество представляет собой совокупность выраженных в денежной форме правовых отношений, субъектом которых выступает обладатель имущества. При этом подчеркивается, что в имущество включаются именно правовые отношения, но не их объекты152. Игнорирование подобного обстоятель- ства часто приводит к неразличению вещей и требований. Что же, на взгляд Регельсбергера, превращает «выраженные в денежной форме» правовые отношения в имущество? Это принадлежность их одному общему для них носителю прав или обязанностей. Такой носитель всегда есть лицо, управомоченное или обязанное. Если мы говорим об имуществе, то всегда имеем в виду, что данное имущество принадлежит какому-то лицу, включая сюда и лицо физическое. При этом Регельсбергер не отрицает, что на практике встречаются бессубъектные имущества, однако он подчеркивает крайне важный момент равной необходимости как субъекта, так и объекта прав: даже бессубъектное имущество обязано своим возникновением прошлой принадлежностью какому-либо лицу, оно предназначено для будущего обладания им иным субъектом, только в связи с этим позитивное право удерживает его в соединенном состоянии. Имугцество принадлежало лиі{у в прошлом и будет принадлежать лицу в будущем, бессубъектное же его состояние есть аномалия153. Именно целостность (единство) субъекта превращает совокупные части имущества в одно целое (universitas). Это целое не зависит от перемены его частей; все, что попадает в него, становится имуществом данного лица, так же как тело человека от младенческой колыбели до гробовой доски остается телом того же самого человека. Следует иметь в виду, что в понимании Регельсбергера лицо могло являться не только субъектом, но и объектом права. Помимо свойственного пониманию того времени лица как объекта в семейных правоотношениях, Регельсбергер, вступая в полемику со столь же распространенным господствующим мнением о том, что в имущественных отношениях лицо может выступать только в качестве субъекта, твердо отстаивал обратное: он утверждал, что в обязательственных отношениях лицо (должник) - именно объект права. Критически анализируя преобладающие воззрения, согласно которым объектом (предметом) обязательства являются действия во исполнение обя- занности, воля или имущество должника, он приводил свои аргументы против. Так, первая точка зрения, по его мнению, смешивает цель со средством; вторая не учитывает того, что воля не имеет отдельного от должника существования и, следовательно, связанность воли означает в то же время и связанность самого должника. В отношении же третьей концепции было отмечено, что если имущество должника действительно является объектом ответственности по обязательству, то, видимо, в этом смысле могут рассматриваться только те части имущества, которые составляют его актив, причем существующий на данный момент времени. Но в любом случае исполнение обязательства происходит «через личность» должника154. В то же время Регельсбергер утверждал, что в имуществе лица возможно «сплочение» составных его частей с образованием юридических единств, именуемых специальным имуществом, которое, несмотря на принадлежность к имуществу лица, регулируется правом особым образом. Такими специальными имущественными образованиями являются принятое наследниками или исполнителем завещания наследство; имущество, выделенное как пекулий, фидеикомисс или конкурсная масса; доля участника в имуществе открытого торгового общества или же коммандитиста в имуществе коммандитного общества. То существенно общее, что объединяет эти виды имуществ в специальные, состоит в том, что они сами по себе или же в совокупности с иным имуществом должника призваны служить средством для удовлетворения требований отдельных кредиторов преимущественно перед другими кредиторами155.

Значительное внимание понятию имущества как цельной совокупности благ было уделено исследователями французского гражданского права. Так, видный комментатор ФГК Карл Саломо Заха- риа фон Лингенталь полагал, что множество внешних предметов может рассматриваться как единое целое либо вследствие усмотрения собственника (uniyersitas facti), либо в силу закона (uniyersitas juri). Совокупность последнего рода (единственная совокупность этого рода) представляет собой имущество лица. Объектами имущества являются внешние предметы, принадлежащие лицу, однако не как отдельные предметы с их индивидуальными свойствами, а как блага в общем понимании либо как блага, имеющие денежную оценку. Поэтому объекты гражданских прав следует рассматривать с двух сторон; с одной стороны, как отдельные предметы, с другой же - как составные части имущества156. Имущество само по себе не может рассматриваться в качестве внешнего предмета, оно есть идея правового единства всех предметов, принадлежащих лицу, или же самое человеческая личность в ее отношении к внешним объектам своих прав. Имущество как целое переходит в порядке правопреемства к другим лицам, если только закон не исключает отдельные блага из этого общего правила (например, не допускают правопреемства связанные с личностью права, droits attaches, ст. 1166 ФГК). У одного и того же лица может быть только одно имущество, кроме случаев, когда по закону индивид может обладать более чем одной личностью или же если право позволяет обособлять в имуществе лица часть имущества самому собственнику (beneficium inyentari) или же третьим лицам (beneficium separationis). В силу того, что имущество представляет собой правовое целое, оно допускает деление только на определенное количество частей (partes quotas), но не на определенные либо определяемые части (partes quantas). Как и Бринц, Захариа подчеркивал, что внешние предметы входят в имущество не как таковые, а лишь постольку, поскольку обладают ценностью, способной быть выраженной в деньгах. Весьма своеобразные корреляции находил Захария между человеческой личностью и имуществом, полагая, что последнее и есть личность человека в ее отношении к благам, которыми лицо обладает. Хотя имущество, взятое само по себе, безотносительно к личности собственника, допускает деление на некоторое количество частей, но по отношению к собственнику оно является неделимым, равно как неделима личность собственника или же как едино право собственности на имущество. Например, предметы, входящие в состав имущества, приобретаются в разное время, но в аспекте права собственности на имущество их следует рассматривать как целое, так, как если бы все они приобретались одновременно. В этом своем качестве все составные части имущества способны удовлетворять требования кредиторов собственника независимо от момента возникновения того или иного требования. Очень важное наблюдение Захариа состоит в том, что лицо не приобретает, а в силу закона имеет имущество157. Это следует понимать в том смысле, что обладание имуществом рассматривается как конститутивный момент правоспособности лица, тогда как приобретение или отчуждение имущества - уже реализация правоспособности. С другой стороны, уменьшение или увеличение имущества никак не колеблет обладания им. Относящееся к имуществу право собственности содержит в себе, по мнению Захариа, следующие возможности: 1) правомочие управлять (droit d"administrer) имуществом, т. е. предпринимать все, что возможно или необходимо в целях поддержания, умножения или использования имущества; 2)

право присваивать все поступления от имущества, причем эти поступления сами по себе являются важной частью имущества; 3)

никто из физических лиц при жизни не может распорядиться своим имуществом (или любой его частью); другими словами, в распоряжении такого рода (отчуждении имущества) заключено противоречие1 ; 4) существенным элементом собственности на имущество является право распорядиться имуществом на случай смерти; 5) право в индикации, являющееся вообще важной частью права собственности (в связи с тем, что утрата имущества может привести к потере личности), может быть реализовано не в отношении собственного имущества лица, а в отношении имущества, принадлежащего другому. Из приведенных выше рассуждений Захариа делает вывод, что универсальное правопреемство возможно только при наследовании. Однако нуждается в уточнении понятие об универсальном правопреемнике. Из юридической сущности имущества вытекает, что универсальным правопреемником в узком (а точнее - в собственном) смысле слова может быть лишь тот. кто представляет прежнего собственника имущества, является одной и той же личностью с прежним собственником158. Тот, кто приобретает вещи, входившие ранее в имущество другого, или же получает любую часть этого имущества, не представляя прежнего собственника, тот будет лишь сингулярным преемником (successor singularis), хо*гя конкретный правопорядок может устанавливать более или менее обширные исключения из данного правила. Он не отвечает по долгам наследодателя, но если даже и отвечает, то лишь в объеме принятого наследственного имущества. В полном согласии со своими представлениями Захариа полагал, что лицо перестает иметь имущество только в случае гражданской смерти. При физической же смерти имущество переходит к наследникам как заместителям умершего наследодателя. От утраты имущества следует отличать утрату объектов из состава имущества. Объекты утрачиваются, если лицо либо окончательно и безэквивалентно теряет право на вещь, либо если вещь в результате случайности погибает. Такая утрата обычно приводит к умалению имущества конкретного пострадавшего собственника, однако известны случаи, когда ущерб раскладывается между несколькими собственниками, как, например, при общей аварии в морском праве159.

Весьма высоко оценивая вклад, который Захариа внес в разработку теории имущества, Э. И. Беккер полагал, что значимость понятия «имущество» настолько велика, что это делает оправданной попытку систематического изложения частного права (за исключением лишь некоторых прав в семейной сфере) с выдвижением на передний план имущества и имущественных отношений, причем отдельные права должны были бы описываться только как элементы имущества. Беккер подчеркивал органическую взаимосвязь имущества с обязательствами, утверждая, что до тех пор, пока требования адресованы исключительно личности должника, к развитию понятия об имуществе проявляется лишь ограниченный интерес. На этой низкой ступени развития требования еще неотделимы от вещных прав, сам должник рассматривается в качестве «как бы вещи»; обязываясь, должник совершает своего рода «самозалог». Поскольку нельзя считать, что ответственность должника по собственным обязательством носит акцессорный характер, объяснение сходства с залоговым правом можно найти в квазивещной природе древнейших обязательств. С появлением действенных процедур исполнения судебных актов кредитор начинает проявлять интерес к точному отграничению имущества должника; его интересует, сколько и чего, помимо личности должника, способно удовлетворить его требование. Здесь кредитор вступает уже в весьма опосредованную и условную правовую связь с объектами прав своего должника; из них он может ожидать получения удовлетворения своего требования при обращении взыскания или при объявлении конкурса в отношении имущества должника. Полемизируя с утверждением Бринца о том, что имущество является не предметом ответственности, а средством осуществления ответственности, Беккер писал, что кто же еще, как не Бринц, должен был бы согласиться с тем, что исполнение обязательства существенным образом и в одинаковой мере затрагивает

как индивидуальное имущество должника, так и не принадлежащее

никакому лицу «целевое имущество» ; кто же отвечает в таких случаях, как не само имущество? Или же, заостряя проблему, писал Беккер, следует предположить, что существуют разные типы обязательств и ответственности (в зависимости от того, кому адресовано требование - персональному или целевому имуществу)? Он утверждал, что так же, как понятие имущества входит в определение обязательства, верно и обратное: имущество следует определять по его отношению к обязательству: это комплекс прав, цельность и определенность которого проявляется в том, что одни и те же требования касаются всех этих и только этих прав. Необходимо заметить попутно, что даже Савиньи, который в своей теории обязательственного права предметом обязательства считал деятельность должника, полагал в то же время, что таковая деятельность может проявляться то в действиях. то в исполнении. Первый термин характеризует по преимуществу те действия, которые должнику надлежит произвести; второй же термин относится к состоянию, которое должно наступить вследствие исполнения обязательства, причем необходимость и определенность этого состояния следует рассматривать в качестве цели обязательства19.

Все сделки, частноправовые деликты, огромное множество значимых с точки зрения частного права процессов и явлений затрагивают не только лиц, но также и (а иногда исключительно) имущество, увеличивая его или уменьшая, создавая права или же устанавливая обязанности. Поясняя данную мысль, Беккер полагал, что поскольку в реальности мы видим чаще всего лишь лиц, то мыслим и говорим о действиях именно лиц. Например ст. 330 Торгового кодекса Германии определяет, что комиссионер - это лицо, которое от своего имени, но за счет комитента совершает торговые сделки. В данном случае выражение «от своего имени» означает, что требования и долги касаются собственного имущества комиссионера, вызывая его (имущества) увеличение или уменьшение. Выражение же «за счет комитента» означает, что приобретенные правомочия не остаются в имуществе комиссионера, а переходят в имущество комитента. И наоборот, требования и уменьшение имущества комиссионера восполняются из имущества комитента.

В отличие от Захариа, для концепции которого свойственно преимущественно вещное наполнение понятия имущества, Беккер выстраивает свое понимание имущества исключительно из имущественных прав, утверждая, что имущество есть комплекс оборото- способных, допускающих денежную оценку имущественных прав, классификация которых представляет определенную проблему. В первом приближении эту проблему Беккер обозначал через дихотомию «чистых» и «нечистых» имущественных прав, под которыми он понимал собственно имущественные права, с одной стороны, и неимущественные права - с другой. Примером «нечистых» имущественных прав для Беккера служили права на бестелесные вещи, в особенности авторские права. Рассматривая таковые в общем контексте своего представления об имуществе как адресате ответственности. он полагал, что наиболее принципиальным является вопрос о том. возможно ли вообще и если да. то при каких условиях возможно обращение взыскания на авторское право, будь то в целях удовлетворения требований одного единственного кредитора или же при открытии конкурса на имущество должника. При этом предлагались следующие варианты решения проблемы. Само по себе авторское право априори не является предметом взыскания, т. е. в исходном состоянии не относится к имуществу. Но, с другой стороны, являются «чистыми» имущественными правами и, следовательно, допускают обращение на них взыскания:

б) требования о выплате штрафов и компенсаций в связи с нарушением авторских прав:

в) все авторские права, перешедшие к третьим лицам (исключая самого автора и его наследников) в порядке транслятивного или конститутивного правопреемства, независимо, было ли их (прав) приобретение возмездным или безвозмездным; третье лицо, в отношении которого производится взыскание, не может ссылаться на свои особые отношения к продукту духовного производства, как это могут себе позволить сам автор и его наследники;

г) права, основанные на выданном патенте (в отличие от прав, вытекающих из заявки на получение патента); с выдачей патента изобретение становится общественным достоянием, в связи с чем отпадают основания для неудовлетворения требований кредиторов изобретателя и его наследников за счет обращения взыскания на права из патента; аналогично должен быть решен и вопрос о правах на промышленные образцы и полезные модели, включенные в государственный реестр;

Суммируя, Беккер писал, что никто не может принудить автора и его наследников к опубликованию того, что они не собираются публиковать, даже если с их согласия и были ранее осуществлены публикации (т. е. нельзя заставить осуществить новую публикацию или увеличить тираж прежней). Однако если они согласны на опубликование, то денежные поступления от нее принадлежат кредиторам. До открытия конкурса автор и его наследники вправе осуществить возмездное или безвозмездное транслятивное или конститутивное распоряжение правом, однако после открытия конкурса автор и наследники это право утрачивают. В то же время с их согласия авторские права могут быть включены в конкурсную массу161.

Среди отечественных правоведов данный вопрос привлек внимание Г. Ф. Шершеневича, который применительно к задачам конкурсного процесса писал о том, что мысль и рабочая сила несостоятельного должника остаются вне власти кредиторов. «Но подобное отношение имеет место только до тех пор, пока мысль или рабочая сила не выразились вовне, не овеществились и не приобрели имущественной ценности, пока не написана книга, не нарисована картина, не изготовлено изобретение... Поэтому пока автор не выразил своей воли представить обществу свое произведение в том виде, в каком последнее существует в данный момент, кредиторы не имеют права налагать на него свою руку... Возможен случай несостоятельности издателя, который успел приобрести рукописи для издания. Хотя нередко ссылаются на чисто личный характер такого договора, однако нельзя не признать, что автор, отчуждая свое произведение издателю, мог иметь в виду только форму издания, что может быть исполнено почти каждым издателем. По русскому праву, рукописи, приобретенные для издания, а равно и право на печатание их подлежат продаже, только с тем. чтобы лицо, приобретающее эти права, обязалось исполнить все условия, заключенные первым издателем.

Приобретая право на отчуждение материальных объектов художественного и литературного творчества, конкурсное управление не имеет права литературной или художественной собственности, а потому и не может передать их другим лицам»162.

Следует отметить, что предложенные Беккером принципиальные положения и приводимые Шершеневичем аргументы, обоснованные ссылками на законы того времени (например, ст. 1040 Устава гражданского судопроизводства в редакции от 20 марта 1911 г.) дают гораздо более четкое разграничение имущественных и неимущественных прав должника для целей формирования конкурсной массы, чем можно было бы ожидать от современного (по дате принятия) Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 8 января 1998 г. Указанный Закон не содержит определения понятий «имущество должника» и «конкурсная масса», хотя таковые, бесспорно, должны быть признаны базовыми для рассматриваемой нормативной подсистемы. Статья 103 данного Закона содержит настолько неточные предпосылки к установлению круга имущества должника, что эта неточность приобретает угрожающий характер. Прежде всего, нужно обратить внимание на то, что согласно п. 1 упомянутой статьи, конкурсную массу составляет все имущество должника, имеющееся на момент открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства. Из имущества должника, составляющего конкурсную массу, исключаются имущество, изъятое из оборота, имущественные права, связанные с личностью должника, в том числе права, основанные на разрешении (лицензии) на осуществление определенных видов деятельности, а также иное имущество, предз"смотренное названным Федеральным законом. Но если в составе имущества должника имеются необоро- тоспособные объекты, какой смысл включать их в конкурсную массу, если они из нее немедленно вслед за этим исключаются? Такое положение выглядит тем более странным, что арбитражный управляющий начинает выяснять имущественное положение и состав имущества должника еще на стадии наблюдения, хотя бы даже в целях, указанных в п. 1 ст. 62 Закона, т. е. в рамках анализа финансового состояния должника для определения достаточности принадлежащего должнику имущества для покрытия судебных расходов, расходов на выплат}- вознаграждения арбитражным управляющим, а также возможности или невозможности восстановления платежеспособности должника. Уже на этой стадии становится совершенно понятным. что такое необоротоспособное имущество (например, приро- доресурсовые объекты) ни при каких условиях не войдет в конкурсную массу и может быть учтено лишь как производственный актив.

Из имущества должника, составляющего конкурсную массу, исключаются далее имущественные права, связанные с личностью должника, в том числе права, основанные на разрешении (лицензии) на осуществление определенных видов деятельности. Какие именно права, связанные с личностью должника (кроме основанных на лицензии), исключаются из конкурсной массы, Закон не уточняет. Однако во всех случаях к таковым следует относить имущественные права, о которых говорит ст. 383 ГК РФ, а также исключительные права в отношении объектов интеллектуальной собственности, не введенных правообладателями в гражданский оборот (часть вторая ст. 138 ГК). Представляется, что при обновлении законодательства о банкротстве перечень связанных с личностью должника имущественных прав, исключаемых из конкурсной массы, должен быть развернут и конкретизирован особенно в отношении столь деликатного вопроса, как включение в имущество должника продуктов духовного производства и прав на них.

Затронутая Беккером проблема деления имущественных прав на «чистые» и «нечистые» выходит далеко за пределы анализа собственно понятия имущества и самым непосредственным образом касается наиболее фундаментального положения науки гражданского права - учения о предмете гражданского права. Предмет гражданского права, как известно, составляют в первую очередь имущественные отношения, в связи с чем любая, даже предварительная, попытка охарактеризовать эти отношения, исходя из правил логического и грамматического толкования закона, должна была бы отталкиваться от анализа понятия имущества. Однако наука гражданского права подвергает данный предмет обстоятельном}7 исследованию, как правило, не в связи с необходимостью определения и уточнения самого предмета гражданского права, а ввиду потребно- сти «охватить» наиболее общим термином главнейший признак основной массы регулируемых гражданским правом общественных отношений - их товарно-денежный характер. Выделение этого признака как имущественного представляется несколько неточным. Товарно-денежная составляющая общественных отношений характеризует социальные связи лишь с экономической стороны, но такая характеристика их в правовом плане оказывается недостаточной163.

Так. распространено в общем-то верное мнение о том. что имущественные отношения складываются по поводу конкретного имущества - материальных благ товарного характера, что имущественные (они же предпринимательские, хозяйственные, экономические) отношения в общей форме могут быть определены как общественные отношения, возникающие в связи с использованием различных имущественных благ (природных ресурсов, вещей, работ, услуг, денежных средств и др.). Основную и наиболее важную их группу составляют отношения участников рынка, связанные с реализацией производимых ими товаров и оказываемых услуг. Предмет имущественных отношений, регулируемых гражданским правом, как правило, выражен или может быть определен в денежной форме, а сами отношения сторон обычно имеют возмездный характер, что отвечает требованиям рынка164. Это действительно так, однако исхо- дя из соображений теоретической корректности и соответствия эмпирическим данным было бы целесообразно, на наш взгляд, различать, с одной стороны, имущественные отношения в широком смысле слова как подлежащие правовому урегулированию фактические сог^иальные отношения2^, возникающие по поводу любых интересов, имеющих экономических!, материальный характер, и, с другой стороны, имущественные отношения в строгом и точном смысле слова как урегулированные правом общественные отношения по поводу определенных законом объектов гражданских прав, относимых к имуществу. В большинстве случаев имущественные отношения в широком и в специальном смысле имеют одну и ту же объектную базу, интересы участников гражданских правоотношений устремлены к обладанию и пользованию теми благами, которые в системе объектов гражданских прав образуют ее регулярную имущественную подсистему (вещи, деньги, ценные бумаги, имущественные права). Но практическая необходимость может потребовать вовлечения в сферу материального интереса и таких благ или ресурсов, которые не отнесены по закону к разновидностям имущества. В действующем российском гражданском праве таковыми являются, к примеру, работы и услуги, информация, интеллектуальная собственность, некоторые права природопользования. Именно на эти объекты и могут возникать права, которые Беккер именовал «нечистыми» имущественными правами. Только права на них при известных условиях, но никак не сами такие объекты могут быть отнесены к имугцеству и урегулированы в качестве отношений имущественных. Различного рода бухгалтерские или статистические классификации, относящие к имуществу то, что по закону имуществом не является, вряд ли могут рассматриваться в качестве достаточного доказательства обратного.

В литературе практически всегда отмечается, что понятие имущества имеет в праве несколько значений. Так, Ф Регельсбергер указывал на четыре значения термина «имущество»:

Сумма принадлежащих лицу и выраженных в денежной форме прав, сумма активов, брутто-имущество; -

чистое имущество, остающееся после вычитания долгов, нет- то-имущество; -

сумма имущественных прав и долгов, активы и пассивы лица. например, имущество как предмет наследственного преемства; -

отдельный объект, входящий в состав имущества.

Какое значение имеет данный термин в каждом отдельном случае - это вопрос оценки.

Многоаспектность юридического понимания имущества замечает также И. В. Ершова, однако ею выделяется прежде всего нормативно очерченный объем данного понятия. Во-первых, под имуществом понимается совокупность вещей и материальных ценностей, в том числе деньги и ценные бумаги. В таком понимании термин «имущество» применяется в законодательстве наиболее часто. Во- вторых, под имуществом понимается совокупность вещей и имущественных прав. Такое понимание следует, например, из ст. 128 ГК РФ. Наконец, под имуществом понимается совокупность вещей, имущественных прав и обязанностей, которые характеризуют имущественное положение их носителя. Так, бухгалтерский баланс, состоящий из актива и пассива, характеризует имущественное поло-

жение организации на отчетную дату" . Какое же представление об имуществе дает нам современное российское законодательство?

Строго говоря, в нормативных актах встречаются два различных подхода к определению объема понятия «имущество». Первый из них состоит в фактическом приравнивании имущества только к вещам. Например, Постановлением Совета Министров СССР от 29 июня 1984 г. № 683 (в ред. постановлений Совета Министров СССР от 29 июня 1989 № 520, от 14 июля 1990 г. № 699, от 3 сентября 1990 г. № 884, от 21 декабря 1990 № 1324, от 25 июля 1991 г. № 518) утверждено Положение «О порядке учета, оценки и реализации конфискованного, бесхозяйного имущества, имущества, перешедшего по праву наследования к государству, и кладов», в котором имущество понимается лишь как допускающий некоторое расширение (за счет денег, ценных бумаг и валютных ценностей) перечень натурально-вещественных объектов: строения (в том числе жилые дома и части их): сельскохозяйственные машины, инвентарь, продуктивный и рабочий скот, семьи пчел и фураж; кожевенное и пушно-меховое сырье, шерсть, мясной скот, птица, кролики, зерно и другая сельскохозяйственная продукция; предметы, имеющие историческую, научную, художественную или иную культурную ценность; драгоценные металлы в любом виде и состоянии, драгоценные и полудрагоценные камни в сыром и обработанном виде и изделия из этих металлов и камней; денежные суммы в советской и иностранной валютах, платежные документы и фондовые ценности в иностранной валюте, банковские платежные документы в рублях, приобретаемые за иностранную валюту с правом обращения их в такую валюту; облигации государственных внутренних выигрышных займов; предметы религиозного культа165

В принципе тот же самый подход к понятию имущества и составляющих его видов объектов гражданских прав реализован в ст. 59 Закона «Об исполнительном производстве», где предусмотрено подразделение имущества должника-организации на три очереди в зависимости от степени вовлеченности соответствующего имущества в производственный процесс (по мере возрастания) в целях наложения ареста и реализации имущества: -

первая очередь - имущество, непосредственно не участвующее в производстве (ценные бумаги, денежные средства на депозитных и иных счетах должника, валютные ценности, легковой автотранспорт, предметы дизайна офисов и иное); -

вторая очередь - готовая продукции (товары), а также иные материальные ценности, непосредственно не участвующие в производстве и не предназначенные для непосредственного участия в нем; -

третья очередь - объекты недвижимого имущества, а также сырье и материалы, станки, оборудование, другие основные средства, предназначенные для непосредственного участия в производстве.

Никаких концептуальных «прорывов» в обсуждаемом отношении не дает нам и Налоговый кодекс РФ, который в п. 4 ст. 47 практически воспроизводит тот же состав имущества организации- налогоплательщика или налогового агента для целей обращения взыскания. Единственное заметное отличие связано не с понятием имущества, а с очередностью обращения на него взыскания. Взыскание налога за счет имущества указанных субъектов налоговых отношений при недостаточности или отсутствии денежных средств на их счетах или при отсутствии информации об их счетах последовательно в отношении: -

наличных денежных средств: -

имущества, не участвующего непосредственно в производстве продукции (товаров), в частности ценных бумаг, валютных ценностей, непроизводственных помещений, легкового автотранспорта, предметов дизайна служебных помещений; -

готовой продукции (товаров), а также иных материальных ценностей, не участвующих и (или) не предназначенных для непосредственного участия в производстве; -

сырья и материалов, предназначенных для непосредственного участия в производстве, а также станков, оборудования, зданий, сооружений и других основных средств: -

имущества, переданного по договору во владение, в пользование или распоряжение другим лицам без перехода к ним права собственности на это имущество, если для обеспечения исполнения обязанности по уплате налога такие договоры расторгнуты или признаны недействительными в установленном порядке; -

другого имущества.

Практически то же представление о составе имущества в ст. 48 Налогового кодекса РФ проводится и в отношении имущества физического лица-налогоплательщика или налогового агента. Следует отметить, однако, что в совокупности состав имущества организации-должника охарактеризован в Законе «Об исполнительном производстве» и в Налоговом кодексе РФ значительно более узко, чем можно было бы ожидать исходя из более общих положений об ответственности юридического лица (п. 1 ст. 56 ГК) и тем более из того спектра объектов, который предложен в определении имущественного комплекса предприятия по ст. 132 ГК: в состав предприятия как имущественного комплекса входят все виды имущества, предназначенные для его деятельности, включая земельные участки, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию, права требования, долги, а также права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы и услуги (фирменное наименование, товарные знаки, знаки обслуживания), и Другие исключительные права, если иное не предусмотрено законом или договором. -romv^ , " -.VhH".-H-ГГ " Ї Второй подход, представляющийся более верным, состоит во включении в содержание понятия имущества также и имущественных прав, что точно соответствует ст. 128 ГК РФ, но в то же время порождает и достаточно сложные правовые коллизии. Так, вследствие очевидной пробельности Закона «Об исполнительном производстве» в части указания видов имущества, на которое может быть обращено взыскание, Правительство РФ Постановлением от 27 мая 1998 г. №516 «О дополнительных мерах по совершенствованию процедур обращения взыскания на имущество организаций», в соответствии со ст. 128 ГК РФ установило, что при определении очередности обращения взыскания на имущество организации-должника в соответствии со ст. 59 Федерального закона «Об исполнительном производстве» и Временным положением о порядке обращения взыскания на имущество организаций, утвержденным Указом Президента Российской Федерации от 14 февраля 1996 г. № 199, права требования, принадлежащие должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (далее - дебиторская задолженность должника), учитываются в составе первой очереди имущества должника, подлежащего аресту и реализации. Приказом Минюста России от 3 июля 1998 г. № 76 была утверждена «Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (дебиторская задолженность) при обращении взыскания на имущество организаций-должников». Таким образом, Правительство и Минюст РФ устранили явный дисбаланс в законодательстве об исполнительном производстве, указав в полном соответствии со ст. 128 ГК РФ, что дебиторская задолженность организации- должника должна быть включена в состав первой очереди имущества должника, подлежащего аресту и реализации. Подобное решение отнюдь не являлось очевидным, что привело к возникновению весьма характерного спора, разрешенного в конечном счете Верховным Судом РФ в решении от 19 марта 1999 г. № ГКПИ 99-113. Суть дела состоит в следующем. ОАО «Щекиноазот» обратилось в Верховный Суд Российской Федерации с жалобой о признании недействительным вышеупомянутого Приказа Минюста России от 3 июля 1998 г. №76. которым утверждена «Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (дебиторская задолженность) при обращении взыскания на имущество организаций- должников». Заявитель жалобы ссылался на то, что данный Приказ не основан на законе и нарушает право частной собственности заявителя. Свои доводы заявитель жалобы обосновывал следующим. Пунктом 1 Временной инструкции установлено, что обращение взыскания на дебиторскую задолженность состоит из ареста (описи и запрета распоряжения) указанной дебиторской задолженности, а в необходимых случаях - изъятия у должника документов, подтверждающих дебиторскую задолженность и передачи их на хранение, а также реализации дебиторской задолженности. Пунктом 2 Временной инструкции установлено, что процесс наложения ареста на дебиторскую задолженность, а также ее реализация осуществляются в порядке, установленном Федеральным законом «Об исполнительном производстве» и другими актами. В соответствии со ст. 51 Закона «Об исполнительном производстве» арест может налагаться только на имущество должника, а не на права требования. Данное положение, как считал заявитель, закреплено в разделе 5 ГПК РСФСР, в п. 3 Постановления Конституционного Суда РФ от 17 декабря 1996 г. № 20-П. В соответствии с положениями п. 12 ст. 11 Закона Российской Федерации «О федеральных органах налоговой полиции» от 24 июня 1993 г. № 5238-1 федеральные органы налоговой полиции вправе налагать административный арест на имущество юридических лиц и физических лиц с последующей реализацией этого имущества в установленном порядке в случае невыполнения указанными лицами обязанностей по уплате налогов, сборов и других обязательных платежей для обеспечения своевременного поступления сумм сокрытых налогов и других обязательных платежей в соответствующий бюджет. Таким образом, Закон предоставил право налоговой полиции налагать административный арест на имущество, принадлежащее налогоплательщикам. По мнению заявителя, право налагать административный арест на «права требования» органам налоговой полиции законом не предоставлено. Исходя из таковой посылки, заявитель считал, что в отношении

ОАО «Щекиноазот» у органов налоговой полиции не возникло властных полномочий, предоставленных законом в рамках публичного права. По мнению заявителя, арест и реализация прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц, осуществляемые органами налоговой полиции, нарушая конституционное право частной собственности ОАО «Щекиноазот», противоречат ст. 35 Конституции РФ. Пунктом 3 Временной инструкции установлено, что арест на дебиторскую задолженность налагается только на основании исполнительного документа. Таким исполнительным документом в соответствии с п. 5 ст. 7 Закона Российской Федерации «Об исполнительном производстве» должно быть оформленное в установленном порядке требование органов, осуществляющих контрольные функции, о взыскании с отметкой банка или иной кредитной организации о полном или частичном неисполнении взыскания в связи с отсутствием на счетах должника денежных средств, достаточных для удовлетворения требований взыскателя. В судебном заседании представитель ОАО «Щекиноазот» поддержал заявленные требования, а также пояснил, что реализация оспариваемого акта на практике ставит их предприятие в тяжелое положение, так как не учитывает сложившуюся обстановку между хозяйствующими субъектами. Уведомление налоговой полиции, сделанное им, ОАО «Щекиноазот» в установленном порядке не обжаловало, поскольку подало жалобу в Верховный Суд России. Представитель Минюста России возражал против удовлетворения жалобы, потому что оспариваемый нормативный акт принят министерством во исполнение Постановления Правительства РФ от 27 мая 1998 г. №516? прошел государственную регистрацию, содержащиеся в нем правила соответствуют действующему законодательству и не нарушают прав и интересов заявителя. Верховный Суд Российской Федерации не нашел оснований для удовлетворения жалобы. Как было установлено в судебном заседании, Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 3 июля 1998 г. №76 утверждена «Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ и оказанных услуг (дебиторской задолженности) при обращении взыскания на имущество организаций - должни- ков». Данная инструкция принята во исполнение п. 4 Постановления Правительства Российской Федерации от 27 мая 1998 г. №516 «О дополнительных мерах по совершенствованию процедур обращения взыскания на имущество организаций», которым Министерству юстиции Российской Федерации по согласованию с заинтересованными ведомствами было поручено утвердить порядок ареста и реализации дебиторской задолженности при обращении взыскания на имущество организаций - должников. Оспариваемый нормативный акт прошел государственную регистрацию. В соответствии со ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права. Следовательно, права (требования), принадлежащие должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг, являются имуществом должника. Согласно ст. 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требований) или перейти к другому лицу на основании закона. Для перевода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором. При таких обстоятельствах суд посчитал несостоятельными доводы заявителя о том, что в нарушение действующего законодательства оспариваемый нормативный акт предусматривает возможность обращения взыскания на дебиторскую задолженность. Учитывая, что оспариваемый нормативный акт соответствует Федеральному закону «Об исполнительном производстве» и иным правовым актам, принят Федеральным Министерством в пределах его полномочий, прошел государственную регистрацию и не нарушает права и охраняемые законом интересы юридического лица, Верховный Суд РФ отказал в удовлетворении жалобы. В концентрированном выражении сущность правовой коллизии, разрешенной Верховным Судом, состоит в том, что заявитель не воспринимает принадлежащие ему права требования (дебиторскую задолженность) как собственное реальное имущество, исходя из понимания имущества лишь в материально-вещественном плане. Судебный же орган в полном соответствии с законом относит права требования к имуществу заявителя-должника. При этом, однако, следует обратить внимание на то обстоятельство, что легальный объем понятия имущества, как это вытекает из буквального толкования ст. 128 ГК РФ, вмещает в себя достаточно разнородные объекты. С одной стороны, это внеправовые реалии, к каковым следует отнести собственно вещи, а также деньги и ценные бумаги, характеризуемые в качестве объектов гражданских прав объективностью своего существования и относительной автономностью по отношению к носителю соответствующего субъективного вещного права. Именно эта автономность и позволяет включать данные объекты как таковые в содержание понятия «имущество» безотносительно к существующим субъективным правам на них. С другой же стороны, в имущество включаются и имущественные права, которые по указанным причинам не совпадают с абсолютными по характеру правами (правом собственности, производными вещными правами) на вещи, деньги и ценные бумаги. В настоящее время практически общепризнанно, что термин «имущественные права» не равнозначен выражению «права на имущество» и обладает собственным содержанием.

Обсуждая понятие «имущество», нельзя не принимать во внимание. что сейчас уже имеются некоторые основания к тому, чтобы использовать его как понятие с известной степенью определенным, даже унифицированным содержанием. Так, постановлением Госстандарта РФ от 18 августа 1998г. № 328 введен в действие с 1 января 1999 г. ГОСТ Р 51195.0.02-98 «Единая система оценки имущества. Термины и определения», содержащий стандартизированные дефиниции, являющиеся общими для оценки различных видов имущества - недвижимого, движимого, нематериальных активов, имущественных комплексов. Согласно определению данного документа «имущество - это объекты окружающего мира, обладающие полезностью, и права на них». Однако, по нашему мнению, данное определение не является вполне корректным и может рассматриваться как адекватное лишь задачам оценки материально- вещественных объектов и возникающих по их поводу вещных прав. В более общем плане приведенная дефиниция не позволяет охватить все известные модусы существования имущества и, в частности, далеко отстоит от решения проблемы определения сущности имущественных прав как объектов гражданских прав.

Не затрагивая сейчас этих фундаментальных проблем имущественных прав, которые должны явиться предметом специального анализа, следует отметить в то же время, что набор признаков (критериев), свойственных вещам, деньгам, ценным бумагам, с одной стороны, и имущественным правам- с другой стороны, имеет сущностные отличия. Характеристика объектов, составляющих типичную «вещную подгруппу» понятия имущества, в принципе не требует указания каких-либо признаков или свойств, которые относились бы не к таковым объектам, а к носителям соответствующих субъективных прав. Иными словами, характеристика в качестве имущества большинства классических вещей вполне мыслима без одновременного учета каких-либо данных, касающихся не вещей как таковых, а их собственников (владельцев). Не следует полагать,

что юридическая личность собственника внутренне имманентно

присуща характеристике любой вещи, относимой к имуществу. Это не так, ибо закон рассматривает в равной степени в качестве вещей и такие, которые не имеют собственника или собственник которых неизвестен, либо вещи, от права собственности на которые собственник отказался (ст. 225 ГК РФ). Однако на практике встречаются ситуации, когда существующая юридическая привязка объекта к носителю субъективного права не позволяет однозначно определить, что же является действительным объектом права - вещь или требование? Проблемы подобного рода весьма часто возникают по требованиям о реституции, а также по спорам из кондикционных обязательств. Показательным в этом плане является дело, рассмотренное Федеральным Арбитражным судом Уральского округа.

Истец - Дочернее страховое открытое акционерное общество «Росгосстрах-Пермь», обратился в арбитражный суд с иском к ООО «ПермИнвестСтрой» о применении последствий недействительности ничтожной сделки и взыскании с учетом изменения иска в порядке ст. 37 АПК РФ 300 тыс. руб., полученных ответчиком в качестве оплаты по договору купли-продажи от 12 мая 1998 г., и

65 271 руб. процентов. Решением суда от 4 мая 2000 г. в удовлетворении иска было отказано. В апелляционной инстанции решение не пересматривалось. В кассационной жалобе истец просил отменить решение ввиду неправильного применения ст. 167 ГК РФ. полагая, что иск следует удовлетворить. Из материалов дела следует, что согласно решению Арбитражного суда Пермской области от 01.12.98. вступившему в законную силу, признан недействительным договор от 12 мая 1998 г. купли-продажи нежилого помещения по ул. Ленина, 25 в п. Октябрьский Пермской области, заключенный между Дочерним страховым ОАО «Росгосстрах-Пермь» и ООО «ПермИнве- стСтрой» (Дело № А50-8554/98 ГК). В соответствии с данным договором истец получил объект продажи, а ответчик в счет оплаты получил 300 тыс. руб. Основанием для признания сделки недействительной явилось то обстоятельство, что продавец (ответчик), действуя по договору комиссии, распорядился имуществом, не принадлежащим комитенту (Сбербанку РФ). Отказывая в удовлетворении требований истца о применении последствий недействительности сделки, арбитражный суд исходил из того, что истцом не представлены данные, свидетельствующие о наличии у него обязанности возвратить ответчику полученное по сделке, вследствие чего применение двусторонней реституции невозможно (п. 2 ст. 166, п. 2 ст. 167 ГК). Кассационная инстанция нашла ошибочным вывод суда первой инстанции.

В соответствии со ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, что означает обязанность по возврату полученного по сделке как одной, так и другой стороны. Поскольку объект продажи принадлежит на праве собственности Центральному Банку РФ, его возврат ответчику невозможен. Однако это не означает, что лицо, которое" приобрело этот объект недвижимости по договору купли- продажи, не может получить его стоимость при признании сделки купли-продажи недействительной. При этом следует отметить, что к кассационной жалобе приложено решение Арбитражного суда Пермской области от 18 октября 1999 г. по делу № А50-7968/99, в соответствии с которым объект продажи по недействительной сделке виндицирован в пользу ЦБ РФ. Арбитражный суд не учел, что в соответствии с п. 1 ст. 1103 ГК РФ, поскольку иное не установлено ГК РФ, другими законами или иными правовыми актами и не выте- каст из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные гл. 60 ГК РФ, подлежат применению также к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке. При таких обстоятельствах обжалуемое решение является недостаточно обоснованным, подлежит отмене, а дело - передаче на новое рассмотрение для устранения отмеченных недостатков166.

Колебания правоприменителя в выборе адекватной нормы материального права вполне объяснимы с точки зрения существующей теоретической и нормативной неопределенности в применении правил о виндикации, реституции и кондикции. Спектр мнений здесь предельно широк: от представления Ф. К. Савиньи о кондикции как замене на случай упущенной возможности виндикации до утверждения Ю. Барона о том, что корни кондикции вообще лежат не в сфере материального права, а в области классического процесса, т. е. любое частноправовое требование любого рода и с любым основанием, вытекающее из договора или из деликта, может быть заявлено как требование кондикционное. Кстати, Ю. Барон был одним из немногих ученых, который, исследуя зависимость кондикционного иска от предмета истребования, доказывал, что в исках condictio certi или condictio certae re і слову се r turn (т. е. «определенный») придается совершенно особенное значение167. Имущественные права как объекты субъективных гражданских прав не могут рассматриваться в качестве имущества в отрыве от их юридической принадлежности тем или иным конкретным субъектам (кредиторам) в обязательственных правоотношениях с конкретными должниками, а также иных факторов, прямо или косвенно влияющих на само существование (действительность) требования, его параметры и пределы, осуществимость требования и т. п. В силу этого обстоятельства определение имущественного права в качестве объекта гражданских прав всегда включает в себя сочетание признаков как требования самого по себе, так и субъектных его характеристик. Так. существенное значение для имущественного требования имеет степень исполнения обязательства должником, его экономическое положение, наличие и обоснованность возражений против требования кредитора, и др. В значительной мере имущественное право обусловлено и основаниями его возникновения. Например, совершенно различны по своей правовой природе и последствиям требования, основанные на договоре и деликте, на ничтожной и оспоримой сделках. Не совпадают по возможностям осуществления возникшие из тождественных оснований однородные и равные по величине имущественные требования с истекшим и неистекшим сроками исковой давности, и т. д.

Сказанное подтверждает, что правовой диапазон понятия «имущество» имеет два полюса, на одном из которых располагаются классические вещи, на другом - обязательственные права требования. Но, как представляется, было бы недопустимым упрощенчеством рассматривать эти «полюса» в качестве бинарной оппозиции «вещи - требования». Между ними располагается обширная объектная гамма, характеризуемая сложнейшими межобъектными взаимодействиями и взаимопереходами.

На это обстоятельство в разное время обращали внимание многие ученые. Проблема, однако, состоит не в том, что имущественное право может выступать в качестве объекта правоотношения (данное положение почти аксиоматично), а в том, что такое право при известных условиях приобретает ряд важнейших вещно-правовых характеристик, как бы «отрываясь», обособляясь от своего обязательственного основания, приобретая возможность относительно автономного существования вне рамок первоначального обязательства, но в некоторой связи с последним. В результате возникает «обязательственная квазивещь», явление, изученное еще совершенно недостаточно.

Нам представляется, что наиболее близко к разрешению рассматриваемой проблемы подошел Рудольф Зом в разработанной им теории предмета частных прав. Ввиду принципиальной важности данного вопроса и своеобразия подхода к нему Р. Зома мы полагаем необходимым рассмотреть его концепцию достаточно подробно. По мнению этого ученого, существуют телесные и бестелесные предметы. Телесные предметы - это вещи, однако, писал Зом, не любые телесные субстанции являются вещами в правовом смысле, а только такие, которые могут участвовать в качестве предметов оборота на основе распорядительных сделок31. Сфера оборота невелика. Огромное множество телесных субстанций, даже подавляющее их большинство, не являются вещами в правовом смысле, поскольку либо по соображениям фактического порядка, либо же в силу принципов морали они исключены из оборота. Поэтому при решении вопроса о том, что же следует рассматривать в качестве отдельной вещи, доминирующим должно быть не соображение о телесности как таковой, а соображение о пригодности ее в целях оборота. Те физические субстанции, которые в обороте выступают в качестве унитарного (единого) предмета распоряжения, как раз и являются отдельной вещью в правовом смысле. Физическая взаимосвязь частей в естественно-научном смысле не только не является необходимой, но и недостаточна сама по себе. Правовая сущность вещи в том и состоит, что она выступает в качестве самостоятельного предмета распоряжения. По одной сделке можно распорядиться только одной вещью, т. е. сколько вещей, столько и сделок. Исходя из этих посылок. Р. Зом доказывал, что составные части вещей не должны рассматриваться в качестве вещей в правовом смысле, поскольку они не являются самостоятельными предметами сделок. Распоряжение ве- щью в силу юридической необходимости означает одновременно и распоряжение всеми ее составными частями. Проводя различие между существенными и несущественными частями. Зом писал, что существенные составные части не просто не могут быть предметом распоряжения, но и не могут быть предметом права. Образование существенной составной части имеет лишь правоизменяющее значение. Что же касается несущественных частей, то в их отношении возможно возникновение особых прав; после соединения с основной вещью они могут существовать и как самостоятельные предметы прав, не приводя к изменению наличного права. Впрочем, такую возможность Р. Зом (вслед за Эндеманном) ограничивал лишь несущественными частями земельных участков и отмечал, что еще никому не удавалось доказать возможность образования самостоятельных прав на несущественные части движимых вещей. За указанным исключением несущественные части, присоединившись к основной вещи, утрачивают собственное качество вещи в правовом смысле, ибо возможность распоряжения ими как таковыми принципиально отпадает. Сущность вещи в правовом смысле (телесного предмета) состоит не в том. чтобы быть предметом права, а в том, чтобы быть предметом распоряжения. В обороте, основанном на распорядительных сделках, понятие собственности совпадает с понятием вещи. В телесности вещи проявляется власть собственника. Распоряжение вещью в обороте равнозначно распоряжению собственностью, и наоборот. Поэтому собственность вместе с вещью и наряду с нею есть предмет. В обороте собственность выступает вещью, а предметность вещи означает для права предметность собственности. В этом смысле и собственность есть телесный предмет. Далее Зом делает крайне важный вывод о том, что ограниченные права на земельные участки, хотя они в общем случае и могут быть предметами распоряжения как и сами участки (собственность на них), выступают в обороте не как вещи, а как права, т. е. как бестелесные предметы. Анализ последних Зом предваряет утверждением, что бестелесны все находящиеся в обороте предметы, не являющиеся вещами. С этой точки зрения выделяются две группы прав:

1. Предметами являются все права, имеющие свое основание в распорядительной сделке. К их числу относятся ограниченные вещные права: наследственное право застройки, сервитута, преимущественное право покупки, вещные обременения, ипотека, ипотечный долг, залоговое право. В своем большинстве эти права не передаются вообще или не передаются в самостоятельном качестве, вследствие чего распоряжение ими как таковыми путем продажи или обре-

менения исключено. Зом ссылается на закон (§ 1439, 1554 ГГУ), в силу которого существуют «предметы, которые не могут передаваться по сделке». Однако он отмечает, что и такие права в известных границах могут быть предметом распоряжения. Сделки, изменяющие содержание или уровень (ранг) этих прав, а также сделки, ведущие к прекращению таких прав, являются подлинными распорядительными сделками. Рассматриваемые права являются, следовательно, предметами в правовом смысле не только с точки зрения их генезиса, но и по своему составу.

2. Признаком, характеризующими в качестве предмета имущественные права, возникающие не по сделкам, является их передаваемость, т. е. их способность в самостоятельном качестве передаваться по сделкам. Передаваемость включает в себя возможность обременения. Достаточно, чтобы права по типу своему допускали передаваемость. Если в отдельных случаях передаваемость исключается специальным указанием, это ничего принципиально не меняет. И в таких случаях есть «предметы, которые не могут передавать-

33 ся по сделке» . Для имущественных прав в категориальном их понимании существенна передаваемость, именно она позволяет относить права к предметам. Права, возникающие не по сделке, попадают в круг предметов только вследствие их передаваемости. С этой точки зрения права требования представляют собой предметы. То же самое, по мнению Зома, можно утверждать и об исключительных правах: автора, издателя, изобретателя. В отношении же права на фирму и права на товарный знак Зом делал оговорку о том. что таковые не могут быть переданы в самостоятельном качестве, поэтому предметами в правовом смысле не являются, на них не может быть обращено взыскание, не включаются они и в конкурсную массу. К передаваемым правам и. следовательно, к предметам Зом не относил в общем случае права участия (права членства), отмечая, что, как и все личные права, таковые неотчуждаемы. Но в исключительных случаях право участия, например, в акционерном обществе, может отчуждаться и тем самым являться предметом. В силу закона (§ 2033(1) ГГУ) каждый из наследников может распорядиться своей долей в наследственном имуществе. В таких сл^^чаях предметом распоряжения выступает право участия в целом, но ни в коем случае не отдельное правомочие, вытекающее из такого права168. Отдельные, вытекающие из права участия правомочия, не будучи отчуждаемыми, в лучшем случае (и то, если это допускают учредительные документы), могут быть переданы, доверены для осуществления другим лицам. Следовательно, отдельные членские правомочия в смысле гражданского законодательства предметами являться никак не могут.

Из приведенных рассуждений следует, что, наряду с вещами, предметами для права гражданского являются лишь имущественные права (вещные, обязательственные, исключительные), а также передаваемые (и тем самым аналогичные имущественным) права участия. Распорядительные сделки возможны лишь в имущественном обороте.

Юридическое своеобразие имущественных прав состоит в том, что они являются предметами сделок. Этим они и отличаются от личных неимущественных прав, которые предметами не являются. Сделка не может быть основанием ни их возникновения, ни их переноса. Имущественные права оборотоспособны, личные неимущественные права- необоротоспособны. Р. Зом отмечал, что ГГУ учитывает различие между личными правами имущественного характера (предметами) и личными неимущественными правами (непредметами). Этим, как справедливо подчеркивал он, одновременно характеризуется и значение понятия «имущественное право» для всей системы гражданского права. Вопрос о том. является ли то или иное право имущественным, совпадает с вопросом, является ли данное право предметом в смысле гражданского законодательства. Суммируя. Р. Зом писал, что предметы являются активными составными частями имущества169. Только из них составляется «имущество» в гражданско-правовом смысле. Только они допускают в отношении себя правопреемство и возникновение прав нескольких лиц. Отмечая, что понятие предмета лежит в основе целого ряда принципиальных правовых положений, Р. Зом доказывал основополагающий характер этого понятия для гражданского права170.

Изложенная концепция предмета частных прав представляется весьма перспективной в плане раскрытия содержания понятия «имущество» и создает достаточную для этого теоретическую основу. Она позволяет формировать понятие об активной части имущества с использованием конечного числа элементов (предметов), т. е. вещей и имущественных прав, характеризуемых передаваемостью (оборотоспособностью) по распорядительным сделкам. В этом смысле можно, вслед за Зомом, утверждать, что любой предмет входит в имущество, но, с другой стороны, при таком подходе с неизбежностью следует обратное умозаключение о том, что имущество и есть некая совокупность предметов (в изложенном понимании).

Анализируя с учетом данных позиций формулу видов объектов гражданских прав, приведенную в ст. 128 ГК РФ, можно обнаружить стремление отечественного законодателя представить эти объекты в определенной взаимосвязи и логической последовательности.

Так, наиболее общим понятием выступает понятие объектов гражданских прав, которое можно рассматривать как обладающее наибольшей степенью обобщения существенных признаков всех и любых объектов гражданских прав и выступающее по отношению к последним в качестве общего (родового) понятия. Особенные (видовые) понятия объектов представлены имуществом; работами и услугами; информацией; результатами интеллектуальной деятельности;

нематериальными благами. В свою очередь видовое понятие имущества раскрывается через называемые законодателем подвидовые объекты: вещи и иное имущество, а подвид объектов - результаты интеллектуальной деятельности уточняется ссылкой на исключительные права (интеллектуальную собственность). Внешне эта структура выглядит в достаточной степени организованной и упорядоченной. однако необходимо обратить внимание на то. что только в отношении вещей и иного имущества законодатель применяет смысловое расширение непосредственно в тексте рассматриваемой нормы. относя к вещам деньги и ценные бумаги, а также включая в иное имущество имущественные права. Думается, что это не случайно. Ведь в принципе юридическая техника позволяет расширить содержание ст. 128 ГК РФ уточнениями и иных видовых объектов. Так. не было у законодателя никаких формальных препятствий к тому, например, чтобы указать хотя бы главнейший подвид информации - служебную и коммерческую тайну (ст. 139 ГК) или же перечислить конкретные разновидности неимущественных благ (ст. 150 ГК) непосредственно в базовой норме - ст. 128 ГК РФ. Тем не менее законодатель не пошел по такому пути, что совершенно оправданно.

Исключение, сделанное для имущества, отражает принципиальную важность относимых к нему объектов для всего предмета регулирования гражданского права. Этим подчеркивается, во- первых, положение имущества как центра системы объектов гражданских прав, и, во-вторых, наличие центростремительной тенденции в указанной системе. Под таковой тенденцией мы понимаем отчетливо выраженное движение имеющих экономическое содержание прав на объекты, не отнесенные по закону к имуществу, к центру системы объектов гражданских прав, проникновение таковых прав внутрь имущественной группы объектов и приобретение ими в силу этого главнейшего предметного качества - передавае- мости.

Обсуждая понятие имущества, мы неизбежно сталкиваемся с необходимостью интерпретации категорий вещи, объекта и предмета в их логической, а также юридико-системной взаимосвязи. В определенной части этот вопрос был затронут нами выше в главе первой при обсуждении понятия дискретности как ведущего признака объектов гражданских прав. Сейчас же представляется принципиально важным подчеркнуть, что понятие предмета (по Зому) практически охватывает все объекты, относимые действующим российским гражданским законодательством к имущественной группе (вещи, деньги, ценные бумаги, имущественные права), которые и составляют актив имущества субъекта. Однако поскольку закон установил неисключительный перечень имущественных объектов, следует прийти к выводу о том, что пополнение активной частії имущества возможно лишь за счет определенных модусов сугцест- вования иных объектов, не отнесенных законом (в исходном состоянии) к имуществу. Именно такое движение неимущественных объектов или, точнее, отдельных проявлений таковых, в сторону имущественной группы. представляет собой внешнюю сторону проявления одного из важнейших качеств системы объектов гражданских прав - способности к саморегуляции и взаимозамещению. Однако подобные переходные процессы могут быть обнаружены и внутри самой имущественной группы объектов. Изучение их представляет существенный теоретический и практический интерес.

Эти переходные процессы составляют одну из наиболее сложных задач для правового регулирования, которое традиционно ориентировано на дихотомическое деление правовых предписаний на вещно- и обязательственно-правовые и. за малыми исключениями, не содержит норм, способных императивно установить адекватный сущности рассматриваемых явлений правовой статус. До некоторой степени острота проблемы сглаживается диспозитивным, договорным режимом, который участники правоотношений избирают для себя в каждом конкретном случае. Однако начала диспозитивности вряд ли могут иметь серьезные перспективы даже в гражданском праве, когда и поскольку речь идет о правовом статусе как основной части правового режима того или иного объекта гражданских прав.

Если «чистые» в исходном состоянии имущественные права могут приобретать при известных условиях квазивещные характеристики. то имеет место и встречный, достаточно активный процесс обретения объектами, признаваемыми по закону вещами, обязательственно-правовых свойств. Например, деньги в безналичной форме имеют объективно-реальное существование лишь как специфическое обязательственное право требования владельца счета к соответствующей кредитной организации. Все ценные бумаги, признаваемые по закону вещами, обладают явно выраженным обязательственно-правовым признаком персонификации должника. Мы полагаем, однако, что вещи, деньги, ценные бумаги и имущественные права не исчерпывают действительного содержания понятия имущества, ибо оно обладает мощным потенциалом, способствующим саморазвитию, расширению и углублению. Прежде всего необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что имущество, понимаемое как объекты внешнего мира, должно характеризоваться независимостью существования от сознания участников гражданского оборота и относительной устойчивостью свойств таковых объектов. Конечно же, существует глубокое различие между философским и юридическим пониманием объекта. По определению Брокгауза и Эфрона, «объект (предмет) вообще то, что дано в познании, или на что обращена наша познавательная деятельность. Противоположное ему субъект - мыслящее, чувствующее, желающее Сія": впрочем, это противоположение между объектом и субъектом является чисто относительным, так как при обращении на себя познавательной деятельности (при самосознании) субъект становится объектом. В обычном словоупотреблении объективным называется то, что имеет свое основание в природе вещей, независимо от познающего субъекта». В силу этого в имущество необходимо включать любые объективированные, существующие независимо от человеческого сознания продукты природы и продукты деятельности (в том числе интеллектуальной), которые имеют стоимостную оценку и становятся товаром, а также имущественные права и обязанности, возникающие по поводу их. И хотя в ст. 128 ГК РФ работы, услуги, информация, результаты интеллектуальной деятельности вынесены за пределы понятий «вещь» и «имущество», в действительности данный перечень объектов в значительной своей части может быть включен в группу имущественных объектов в связи с тем, что здесь имеет место овеществление продуктов как предметно-практической, так и духовной, интеллектуальной деятельности. Именно с этой (вещной) стороны они и принадлежат к имуществу. Ведь совершенно не случайно Налоговый кодекс РФ в п. 1 ст. 38 («Объект налогообложения») предусмотрел, что объектами налогообложения могут являться операции по реализации товаров (работ, услуг), имущество, прибыль, доход, стоимость реализованных товаров (выполненных работ, оказанных услуг) либо иной объект, имеющий стоимостную, количественную или физическую характеристики, с наличием которого у налогоплательщика законодательство о налогах и сборах свя- зывает возникновение обязанности по уплате налога. Хотя в рамках данной нормы и не произошло формального объединения работ и услуг с объектами «имущественной подгруппы», думается, что наличие стоимостных, количественных или физических характеристик у работ и услуг вплотную приближает их к имуществу. Необходимо, однако, обратить внимание на то обстоятельство, что в п. 2 ст. 38 Налогового кодекса РФ (в ред. Федерального закона от 9 июля 1999 № 154-ФЗ) под имуществом понимаются виды объектов гражданских прав, относящихся к имуществу в соответствии с ГК РФ (за исключением имущественных прав). В первоначальной редакции НК РФ виды имущества без всяких изъятий определялись в соответствии с ГК РФ. Поэтому исключение имущественных прав из содержания понятия имущества в налоговом законодательстве вызывает целый ряд вопросов. Прежде всего указанное изъятие не проведено последовательно, и в ряде положений того же НК РФ вместо исключенных имущественных прав используются эквивалентные понятия права требования и дебиторской задолженности. Так, например, ст. 167 НК РФ в целях определения даты реализации (передачи) товаров (работ, услуг) оплатой товаров (работ, услуг) признается прекращение встречного обязательства приобретателя указанных товаров (работ, услуг) перед налогоплательщиком, которое непосредственно связано с поставкой (передачей) этих товаров (выполнением работ, оказанием услуг), за исключением прекращения встречного обязательства путем выдачи покупателем - векселедателем собственного векселя. Оплатой товаров (работ, услуг), в частности, признается передача налогоплательщиком права требования третьему лицу на основании договора или в соответствии с законом. В соответствии с п. 5 той же статьи в случае неисполнения покупателем до истечения срока исковой давности по праву требования исполнения встречного обязательства, связанного с поставкой товара (выполнением работ, оказанием услуг), датой оплаты товаров (работ, услуг), признается наиболее ранняя из следующих дат: Одень истечения указанного срока исковой давности; 2) день списания дебиторской задолженности. Более того, часть вторая НК РФ (п. 2 ст. 155) содержит вполне отчетливое указание на товарный характер уступки требования (цессии), вследствие чего исключение имущественных прав из имущества по налоговому законодательству представляется несколько непродуманной акцией. л ^ -

С другой стороны, существующая методология бухгалтерского учета имущества и финансовых обязательств безоговорочно относит к имуществу организаций целый ряд прав, обозначаемых в качестве нематериальных активов. Для подтверждения сказанного достаточно сослаться на п. 55 «Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации», утвержден-

ного от Приказом Минфина РФ 29 июля 1998г. № 34н. где указано, что к нематериальным активам относятся права, возникающие из авторских и иных договоров на произведения науки, литературы, искусства и объекты смежных прав, патентов, промышленных образцов, на ноу-хау. организационные расходы, связанные с образованием юридического лица, деловая репутация и др. Приведенные права приобретают статус нематериальных активов при условии, что они используются в хозяйственной деятельности более одного года и приносят доход. Но это вовсе не означает, что объекты интеллектуальной деятельности теряют все те особенности, которые свойственны им по сути. Законодатель учитывает их специфику в отдельных нормативных правовых актах, иных федеральных законах, других правовых положениях. Проблема состоит, однако, не столько в технической, сколько в концептуальной несогласованности нормативных актов между собой, что отражает неустоявшееся, колеблющееся состояние правовой теории. Актуальность рассматриваемого вопроса подтверждается тем, что в современном законодательстве России все отчетливее обозначается стремление к нормативно- однотипному урегулированию как «чистых», так и «нечистых» имущественных отношений. Примером может являться Постановление Правительства России от 14 января 2002 г. № 7, установившее в утвержденном им «Положении» порядок инвентаризации и стоимостной оценки прав на результаты научно-технической деятельности. Постановлением предусмотрено, что стоимостная оценка прав на результаты научно-технической деятельности, подлежащих инвентаризации в соответствии с Положением, осуществляется в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, согласно стандартам оценки, обязательным к применению субъектами оценочной деятельности, утвержденным Постановлением Прави- тельства Российской Федерации от 6 июля 2001 г. № 519 «Об утверждении стандартов оценки». Под инвентаризацией прав в смысле рассматриваемого Постановления понимается выявление прав на результаты научно-технической деятельности с целью их последующего учета и правомерного использования в гражданском обороте. Инвентаризация осуществляется организациями с учетом требований законодательства Российской Федерации о бухгалтерском учете и отчетности, а также нормативных правовых актов о порядке проведения инвентаризации нематериальных активов организаций и включает дополнительно следующие мероприятия: -

осуществление научно-технического, правового и экономического анализа результатов научно-технической деятельности, в том числе отчетной научно-технической, проектной, конструкторской, технологической и другой документации, с целью выявления в них потенциально охраноспособных результатов, включая изобретения, промышленные образцы, полезные модели, а также секретов производства (ноу-хау) и результатов научно-технической деятельности, не являющихся объектами исключительных прав; -

идентификацию субъектов прав на выявленные результаты; -

разработку рекомендаций о получении (оформлении) правовой охраны на выявленные результаты и использование их в гражданском обороте. Несмотря на некоторую противоречивость приведенных нормативных положений, следует обратить внимание на то, что инвентаризация хотя и предшествует учету, но охватывает в сущности тот же круг объектов. И для инвентаризационных процедур, и для учета объектами выступают права на результаты научно- технической деятельности, которые в учетных целях принято именовать инвентарными объектами. Инвентарным объектом нематериальных активов считается совокупность прав, возникающих из одного патента, свидетельства, договора уступки прав и т. п. Основным признаком, по которому один инвентарный объект Дифференцируется от другого, служит выполнение им самостоятельной функции в производстве продукции, выполнении работ или оказании услуг либо использовании для управленческих н}жд организации. К нематериальным активам относятся объекты интеллектуальной собственности (исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности), для которых выполняется ряд условий, сформулированных в качестве негативных признаков. Не рассматриваются в качестве нематериальных активов: а) не давшие положительного результата научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы; б) не законченные и не оформленные в установленном законодательством порядке научно- исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы; в) материальные объекты (материальные носители), в которых выражены произведения науки, литературы, искусства, программы для ЭВМ и базы данных. Исходя из приведенных посылок, «Положение по бухгалтерскому учету "Учет нематериальных активов ПБУ 14/2000"», утвержденное Приказом Минфина Российской Федерации от 16 октября 2000 г. № 91н, определяет в п. 4, что к нематериальным активам относятся следующие объекты: -

исключительное право патентообладателя на изобретение, промышленный образец, полезную модель; исключительное авторское право на программы для ЭВМ, базы данных; имущественное право автора или иного правообладателя на топологии интегральных микросхем; -

исключительное право владельца на товарный знак и знак обслуживания, наименование места происхождения товаров; -

исключительное право патентообладателя на селекционные достижения.

В составе нематериальных активов учитываются также деловая репутация организации и организационные расходы (расходы, связанные с образованием юридического лица, признанные в соответствии с учредительными документами частью вклада участников (учредителей) в уставный (складочный) капитал организации).

Этот достаточно широкий круг прав, отнесенных к нематериальным активам, сформулирован в нормативном акте как исчерпывающий перечень исключительных прав, что вызывает определенные возражения прежде всего в связи с тем, что учет нематериальных активов является составной частью учета имущества, понятие о котором шире понятий и нематериальных активов и тем более исключительных прав. И в этом плане гораздо ближе к истине идеология «Положения о бухгалтерском учете и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации», которое вообще не опирается на понятие исключительного права, говоря лишь о правах, возникающих: -

из патентов на изобретения, промышленные образцы, селекционные достижения, из свидетельств на полезные модели, товарные знаки и знаки обслуживания или лицензионных договоров на их использование; -

из прав на «ноу-хау» и др.

Необходимо прежде всего обратить внимание на то, что «Положение по бухгалтерскому учету «Учет нематериальных активов ПБУ 14/2000» признает объектом учета лишь «исключительное авторское право на программы для ЭВМ и базы данных». Если исходить из точного смысла положений главы 2 Закона от 23 сентября 1992 г. № 3523-1 «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных», под исключительными авторскими правами на указанные объекты следует понимать лишь имущественные права, дающие возможность осуществлять и (или) разрешать осуществление следующих действий: выпуск в свет программы для ЭВМ или базы данных; воспроизведение программы для ЭВМ или базы данных (полное или частичное) в любой форме, любыми способами; распространение программы для ЭВМ или базы данных; модификацию программы для ЭВМ или базы данных, в том числе перевод программы для ЭВМ или базы данных с одного языка на другой; иное использование программы для ЭВМ или базы данных (ст. 10 Закона). Видимо, к этой же группе прав следует отнести также и смешанные организационно-имущественные права, как то право на передачу имущественных прав (ст. 11) и право на регистрацию программы или базы данных (ст. 13). В то же время, в составе нематериальных активов со всей очевидностью не должны учитываться личные авторские права, которые Законом не совсем корректно также отнесены к исключительным: право авторства, право на имя и право на неприкосновенность (целостность). Принципиально те же соображения касаются и исключительных прав на топологии интегральных микросхем. Закон от 23 сентября 1992 г. № 3526-1 «О правовой охране топологий интегральных микросхем» совершенно оправданно относит к исключительным лишь имущественные права авторов и иных правообладателей, подразумевая под таковыми права использовать топологию по своему усмотрению, в частности, путем изготовления и распространения интегральных микросхем с такой топологией (ст. 5 Закона).

Во-вторых. «Положение о бухгалтерском учете и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации» (в отличие от «Положения по бухгалтерскому учету ""Учет нематериальных активов ПБУ 14/2000"») учитывает, что права, возникающие из факта установления правовой охраны объектов промышленной собственности, могут иметь и производный характер, т. е. вытекать из лицензионных договоров, которые не обязательно предоставляют исключительные права использования тех или иных объектов (при неисключительной или же открытой лицензии). Следует отметить, однако, что методологически вопрос об относимости прав использования объектов промышленной собственности до логического завершения не доведен ни в том, ни в другом документе. Коль скоро проблема заключается не столько в исключительном характере права, сколько в установлении особого правового (законного и/или договорного) режима использования объекта, необходимо принять во внимание, что законодатель в ряде случаев оговаривает спех\иальные права пользования, которые имеют четко выраженный имущественный характер и не могут быть квалифицированы иначе, нежели нематериальный актив. Так, к примеру, Патентный закон от 23 сентября 1992 г. № 3517-1 в ст. 12 устанавливает право преждепользования, в силу которого любое физическое или юридическое лицо, которое до даты приоритета изобретения, полезной модели, промышленного образца добросовестно использовало на территории Российской Федерации созданное независимо от его автора тождественное решение или сделало необходимые к этому приготовления, сохраняет право на дальнейшее его безвозмездное использование без расширения объема. Право преждепользования может быть передано другому физическому или юридическому лицу только совместно с производством, на котором имело место использование тождественного решения или были сделаны необходимые к тому приготовления. Понятно, что приведенная норма исходит из соображения о целесообразности защиты этого специального права в интересах его обладателя исходя из более чем экономически оправданного предположения о понесенных последним затратах на создание тождественного решения или приготовление к его использованию. Такие затраты и расходы имеют ту же экономическую природу, что и включаемые в состав имущества организации затраты по созданию охраноспособных объектов (кроме, конечно, расходов, связанных с оформлением правовой их охраны). В случае продажи предприятия- преждепользователя право преждепользования, будучи бесспорным активом, не может быть учтено никаким иным образом, кроме как нематериальный актив. Равным образом к нематериальным активам следует относить и неисключительное по своей природе право пользования зарегистрированным наименованием места происхождения товара любым юридическим или физическим лицом находящимся в том же географическом объекте и производящим товар с теми же свойствами, как предусмотрено ст. 32 Закона от 23 сентября 1992 г. № 3520-1 «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров». Это последнее право в известном смысле сопряжено с деловой репутацией организации. которая, как известно, подлежит включению в состав нематериальных активов. Полагаем, что подобного рода неисключительные права входят тем не менее в состав имущества и должны учитываться как элементы такового.

Наконец, требуют определенного уточнения методология учета в составе нематериальных активов прав на «ноу-хау» и установление в этих целях содержательных и функциональных корреляций с понятиями секретов производства, коммерческой тайны и информации.

ДВИЖИМОЕ И НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО: КРИТЕРИИ КВАЛИФИКАЦИИ.

Деление вещей на движимые и недвижимые, ведущие свою историю из римского права, основано на естественных свойствах объектов гражданских прав.

В дореволюционной России, пишет : «Закон наш, хотя и устанавливает различие движимых и недвидимых вещей (т. Хч.1 ст. 383) , но отличительного признака не дает. Теоретически вещи различают только потому признаку, способны ли они быть перемещены без повреждения сущности и уменьшения ценности… Наибольшую важность представляет деление вещей на движимые или недвижимые. Это различие образовалось исторически, вследствие преобладающего значения земли…Землевладение представляет собой большое политическое и финансовое значение; с землей тесно связаны вопросы о кредите ».

Деление вещей на движимые и недвижимые, принятое всеми правовыми системами, было решительно опровергнуто советской правовой доктриной в начале 20-х годов ХХ века, как буржуазное и не имеющее практического значения в условиях нашей страны, где земля, ее недра, воды и леса являлись исключительно государственной собственность ю. В результате в нормативных актах вплоть до 90-х годов ХХ века термин «движимое и недвижимое имущество » вообще не встречался.

Впервые, после длительного перерыва, общее деление вещей на движимое и недвижимое, было восстановлено законом РСФСР О собственности.

Недвижимые вещи, как правило, находятся в одном месте, обладают индивидуальными признаками и являются незаменимыми. Иначе говоря, характерным признаком для большинства объектов недвижимости является их неразрывная связь с землей, именно благодаря которой они обладают повышенной стоимостью.

Согласно статьи 130 ГК РФ все объекты недвижимости могут быть разделены на три группы:

Объекты недвижимости, которые недвижимы по своей природе (земля, участки недр, обособленные водные объекты). Объекты, которые по своей физической природе движимые, но законодатель отнес их к недвижимости (космические аппараты, суда и т. д.) или другое имущество, определенное Законом (так называемая недвижимость по закону). Объекты, которые прочно связаны с землей и их перемещение влечет несоразмерный ущерб их назначению.

Как показывает практика, отнесение объектов к первой и второй

группе недвижимости, больших сложностей не вызывает. Отнесение же объекта к третьей группе наиболее проблематично, порождает ряд вопросов.

Статья 130 ГК РФ в качестве квалифицирующего признака недвижимости выделяет лишь прочную связь с землей, невозможность перемещения объектов их назначению.

Вопрос о прочности связи строения с землей не может быть решен принципиально, с полной точностью.Решение его зависит от обстановки каждого случая в отдельности.

Для рассмотрения третьей группы в контексте прочной связи с землей и их перемещения с наступлением несоразмерности ущерба их назначению можно выделить следующие группы признаков оценки имущества как недвижимого:

Юридическая – исходящая из правовой связи земельного участка и объекта недвижимости, квалификации данного объекта нормативно-правовых актов и т. д. оценочная – исходящая из оценки стоимости объекта в различное время. техническая – исходящая к связанности объекта с землей, технических характеристик объекта.

Юридический критерий.

В настоящий момент в законодательстве отсутствует классификация объекта , как недвижимого имущества. Тем не менее суды пытаются классифицировать имущество как недвижимое, руководствуясь ГОСТами и пр. Так, Постановлением ФАС Уральского округа от 21.05.03г (дело \03-ГК) дано определение павильона как нестационарного здания, относящегося к временному строению.

В другом случае (постановление ФАС МО от 23.11.04г № КГ-А40\5997-01) арбитражный суд исходил из Общероссийского классификатора основных фондов, утвержденных Постановлением Госстадарта РФ от 26.12.94г № 000 , согласно которого площадки производственные и ограды железобетонные, относятся к сооружениям и в соответствии со ст. 130 ГК РФ являются недвижимым имуществом.

7) Материал, из которого изготовлен объект. Если объект является сборно-разборным сооружением, то такие объекты отнесены к недвижимому имуществу, поскольку они могут быть, без ущерба для объекта в целом, разобраны и перемещены.

В. Мамай, адвокат, консультант ЦСЭ по ЮО по экспертно-правовой работе

К. Мамай, помощник адвоката

Учебник русского гражданского права. М.1995.С.96

Гражданское право. Учебник.5-е издание Т.1 М.2001.Под общ. Ред. и с.223

Последнее время, самым частым случаем при разделе квартиры между супругами, возникает раздел квартиры, купленной в ипотеку . Случай этот сложный, так как зависит от многих и факторов, определяемых в каждой ситуации индивидуально.

В первую очередь, раздел ипотечной квартиры зависит от даты, когда был заключен сам договор купли-продажи квартиры и даты, когда был заключен с банком кредитный договор, обеспеченный ипотекой.

Во вторую, от даты, когда ипотека, как обременение со стороны банка, будет снята, а кредит за квартиру полностью погашен.

Если же договор с банком был заключен в период брака и кредит полностью выплачен до развода, то квартира подлежит равному разделу. Факт приобретения недвижимости в ипотеку отходит на второй план и не принимается во внимание при разделе нажитого в браке.

Давайте ознакомимся с важнейшими моментами.

Очень важно документально определить и подтвердить стоимость квартиры по договору, сумму выплаченную супругом– собственником до даты заключения договора и сумму выплаченную после заключения брака.

После определения этих сумм мы можем произвести расчёт доли супруга.

Доля будет ровняться половине от выплаченного по ипотеке в период брака. Например, если квартира стоит 1 миллион, до брака супруг выплатил 500 тысяч, и после заключения брака было выплачено ещё 500 тысяч, то доля второго супруга составляет 250 тысяч (половина от выплаченного в период брака) от 1 миллиона, т.е. одна четвёртая. Соответственно, второй супруг при разводе имеет право претендовать на одну четвертую доли в праве собственности. Но данный расчет не учитывает ряд нюансов. Так, в расчёте не учтён порядок распределения процентов за пользование кредитом, не приняты во внимание расходы на страхование сделки.

Так же значение имеют источники, из которых происходило досрочное погашение ипотеки. Так, если на погашение ипотеки были истрачены деньги от продажи недвижимости, являющейся собственностью одного из супругов в результате безвозмездной сделки(дарение, наследство и тд.), то доли в ипотечной квартире будут пересмотрены с учетом всех истраченных на погашение ипотеки сумм, в первую очередь подтвержденных документально супругами. Так же важным фактом в определении доли в ипотечной квартире является взыскание неустойки и периоды за которые неустойка взыскана. В связи с вышеизложенным можно сделать два вывода. Частично выплаченная ипотека совместно нажитым не является при условии, что она выплачена до заключения брака или после развода.